Но прежде чем он смог поднять ногу, Каганести схватила его за руку.

— К Элиаду! — закричала она. Ее пальцы болезненно вцепились в его предплечье; она всем телом повисла на нем.

Слишком напуганный, чтобы делать не то, что велят, Кэйларран последовал за ней. Побежав на голос Элиада, он увидел, как на них надвигается стена драконов, мчась сквозь верхушки деревьев, распихивая осины, катясь в его сторону, словно грозовая туча. Доспехи их наездников синевато и смертоносно поблескивали на солнце.

Душу Кэйларрана затопил страх, такой же темный, как и надвигающаяся туча драконов, и сокрушил всякие представления о верном и ошибочном, спутал верх и низ.

Впереди, сквозь деревья, он увидел Элиада. Сильванестиец встал на изготовку, когда мимо него проносился дракон, поднял руки и пронзительно прокричал вызов. Так он и умер, с протянутыми к небу руками, мгновенно сгорев дотла.

Крик разведчицы-Каганести был подхвачен и унесен ревом пожара. Кэйларран увидел, как ее рот раскрылся в вопле ужаса. Потом женщина развернулась и побежала к другой группе эльфов, на ходу стягивая с плеча лук.

Каждый мускул в теле Кэйларрана хотел последовать за ней, но ноги приросли к земле, а взгляд приклеился к тому месту, где всего лишь мгновение назад жил и дышал отважный эльф.

Сверху низвергнулся огонь, испепеляя уже и так почерневшую и обуглившуюся листву. Жар высосал из легких Кэйларрана весь воздух и нагревал землю до тех пор, пока его ноги не оказались поставлены перед выбором — начать двигаться или испечься.

Он побежал, мечтая о глотке свежего воздуха.

Он был ослеплен страхом, оглушен ревом огня и драконов над ним, напуган скрипом и хлопаньем кожистых крыл.

За его одежду и руки цеплялись ветви, страх сжимал сердце. Кэйларран перепрыгнул сухой ров и, приземлившись на другой стороне, побежал. Потом одолел небольшой подъем и зигзагами помчался меж деревьев. Но удары крыльев и свист поднятого драконами ветра продолжали шуметь в кронах позади него.

Ветвь поймала рукав туники Кэйларрана и, прежде чем оторвать его, полностью развернула эльфа, обдирая кожу и плоть. Тунику окрасила кровь. От запястья до колена запульсировала боль, побуждая его бежать с еще большей скоростью.

Кэйларран быстро взобрался на небольшой холм и скатился вниз, врезавшись в ствол дерева. Его сердце так тяжело билось, что он чувствовал гул крови в ушах, взгляд застилала красная пелена. И, тем не менее, шум драконов следовал за эльфом. Пламенея и крича, приближались они, растянувшись и на восток, и на запад, и на юг.

Скрыться было негде. Скорости для побега тоже не хватало. Надежды не оставалось. Кэйларран опустился на землю и захныкал от боли, страха и позора.

Синий дракон стрелой промчался над ним в сторону лагеря, где Идрон ждал встречи с Портиосом, и разум Кэйларрана стремительно погрузился в черное безумие.

Геллаль, глава Дома Тессиль, стояла возле Идрона, сенатора Квалинести, наблюдая, как тот медленно поворачивается, осматривая лагерь. Она знала, что Идрон нетерпелив.

Портиос опаздывал на встречу уже на два дня, а каждое мгновение, проведенное Идроном вне Квалиноста, увеличивало угрозу для него… угрозу со стороны Рыцарей Тьмы, угрозу того, что его отсутствие вызовет вопросы у его собственного народа. Промедление увеличивало опасность для его города, осажденного войсками Лорда Ариакана. Но Идрон хорошо скрывал свое нетерпение.

Хотя Идрон и был из Квалинести, Геллаль он очень нравился. Со своими глазами цвета золотого эля и мерцающими медовыми волосами, он казался слишком красивым для мужчины. И слишком вежливым для того, чтобы быть сенатором Квалинести.

Лагерь располагался между лесом и грязной струйкой ручья. Палатки, поставленные вдоль тенистой стены леса, были расположены достаточно близко, чтобы называться лагерем, но вне досягаемости для пекущего солнца.

— Последний наш лагерь располагался под защитой гор. Так глубоко жара не проникала.

— Вы часто передвигаетесь?

Было понятно, что Идрон задал этот вопрос лишь из вежливости и его мысли заняты чем-то другим. Он был на добрых две ладони выше Геллаль и смотрел на юг прямо над ее головой.

— Как диктует необходимость. — Она подняла голову и посмотрела вверх, в его хмурое лицо.

— С какого направления должен прийти темный эльф? — требовательно спросил сенатор, все еще не отводя взгляда от леса.

— Мы не знаем.

— Ты не знаешь!

— Нет. Перемещения Беседующего-с-Солнцами открыто не обсуждаются.

Идрон поглядел на женщину со смесью удивления и жалости.

— Моя леди, мне казалось, Беседующим-с-Солнцами является Гилтас, — сказал он вежливо, но твердо.

Геллаль собралась было резко парировать, но обуздала свой темперамент. Идрон был гостем в ее лагере.

— Передвижения Портиоса открыто не обсуждаются по очевидным причинам.

— Откуда ты тогда знаешь, что он вообще собирается появиться?

— Мне очень жаль, что тебе приходится ждать, сенатор, — холодно извинилась женщина, — но Портиос дал слово. Он будет здесь.

Идрон учтиво поклонился.

— Прости мне нетерпеливость, моя леди. Я не хотел тебя оскорблять. Просто эта встреча очень важна для наших народов. Если мы с Портиосом сможем прийти к какому-нибудь соглашению…

Геллаль кивнула, возвращая ему улыбку, как бы извиняясь за собственное поведение:

— Не за что просить прощения. Ты прав. Как бы мы ни различались, но вместе сможем достигнуть победы.

С последним произнесенным ею словом задрожали кроны деревьев.

Когда Кэйларран медленно обошел ствол дерева и появился на поляне, его поприветствовал металлический свист мечей и кинжалов, выскользнувших из ножен. Лунный свет засверкал на клинках эльфийских воинов, стоявших кругом у небольшого походного костра.

Кэйларран понял, что без защиты стражника, нашедшего его блуждающим в поисках лагеря Тессиль, эти клинки распустили бы его плоть на ленточки прежде, чем он успел бы заговорить.

Стражник назвал пароль, ухватил заколебавшегося Кэйларрана за руку и ввел его в круг света. Сталь зазвенела, когда воины вложили оружие обратно в ножны. Вокруг эльфа задрожал тихий ропот вопросов и комментариев, но Кэйларран почти не обращал на них внимания. Он споткнулся, и только рука стражника удержала его от падения.

— Где сенатор Идрон? — проскрипел Кэйларран.

Слова причиняли боль, прокладывая путь через горло мимо раздутого языка. Стражник дал ему воды, но только глоток. Этого было недостаточно, чтобы смочить опаленный рот.

— Это же Кэйларран! — произнес чей-то голос.

Кэйларран с усилием избавился от захвата стражника и отстранился.