– Листвяночка! – снова закричала Сурима, пытаясь вырваться из рук мужа и сельского старосты. Девочка встала в догорающем костре и, глядя на замолчавшего жреца, сообщила:

– Холодно стало! Уже не греет!

Огонь есть огонь, и он независимо от того, какое пламя большое или маленькое, всё равно жжёт! Да и как, вообще, может быть, что пламя не то что жечь, греть перестало? Люди, забыв то, что хотели сделать, с недоумением и даже страхом смотрели на костёр и на девочку. Не столько на костёр, сколько на Листвяну. Первой опомнилась Магда, громко и обличительно закричавшая, указывая на жреца:

– Священный огонь Ирхи не греет! Не потому ли, что среди нас слуга Тофоса?! Нечестивец, смущающий нас лживыми речами? Тот, кто хотел предать лютой смерти ребёнка, спасшего ваших детей? Но милостивый Ирха не позволил совершиться злодейству и явил нам чудо! Священный огонь (а как ещё можно назвать это очистительное пламя?) не тронул Листвяну!

Люди внимательно слушали свою знахарку, пожалуй, даже внимательнее, чем жреца перед этим. Сурима, воспользовавшись тем, что внимание Зурга и Дрима отвлекла Магда, вырвалась из рук мужчин и выхватила свою приёмную дочь из костра. Хоть огонь уже и был слабый, но он должен был обжечь женщину и поджечь её одежду, но этого не произошло. Сурима обнимала девочку, причитая при этом:

– Листвяночка, доченька, ты не обожглась? Как ты себя чувствуешь?

– Нет, мама, не обожглась, только замёрзла.

Люди замерли, на их глазах произошло если не чудо, то что? Даже жрец утратил своё красноречие, только недоумённо глядел на обнимающихся Суриму и её дочь. А вот Магде произошедшее будто придало сил, и она снова закричала, продолжая указывать на жреца:

– Вот! Вот кто настоящий слуга тёмного Тофоса! Притворяется служителем светлого Ирхи, а сам делает своё чёрное дело! Уж не он ли причина бед, свалившихся на нашу деревню в последнее время? А хороты? Не он ли их подманил и натравил на наших детей? Только не удалось ему это чёрное дело, Листвяна не дала детям погибнуть? Тогда он решил сжечь эту отмеченную светлым Ирхой девочку, но Ирха заступился за неё и явил нам чудо! Я не удивлюсь, что у этого нечестивца, появятся отметки Тофоса, заиндевеют усы и борода!

При этих словах Магда скосила глаза в сторону Листвяны и многозначительно поглядела на девочку, та улыбнулась – и у жреца усы и борода не то что заиндевели – превратились в сосульки! Сосульками стали усы и длинные волосы! Магда, словно обрадовавшись, обличительно закричала:

– Вот, кто настоящий слуга Тофоса, он и должен…

Что должен жрец, Магда сказать не успела, в лукавого служителя Ирхи полетели камни. Гнев толпы, который он так старательно готовил, стараясь направить на Магду, обратился против него самого. Люди старательно забрасывали его камнями, меньше чем через тридцать секунд всё было кончено. Грум, видя, что случилось с его дядей, постарался улизнуть, пока гнев людей не обратился и против него. Приоткрыв ворота, он выскользнул за ограду. Но, видно, далеко не ушёл, раздалось победное рычание, перешедшее в вой. Раздвигая створки ворот, появились головы коротов, щёлкающих большим зубами.

– Они пробили защиту! – послышались панические крики. Дрим закричал:

– Бросайте в них… – он хотел сказать – горящие ветки, но осёкся, костёр догорал, а ветки и заготовки факелов для метания сожгли, когда пытались расправиться с ведьмой. Отбиваться от коротов было нечем, и стая лесных зверей вот-вот хлынет в деревню, чтобы напасть на растерявшихся людей. Сурима, державшая на руках Листвяну, стояла ближе всех к воротам, так как она находилась у потухающего костра, а он был у самых ворот, девочка и её мать должны были стать первыми жертвами хищников, но этого не произошло. Листвяна протянула вперёд свои ручки, и сорвавшийся с её ладошек огонь вымел коротов за ворота. Дрим бросился к воротам и закрыл их, потом подхватив чей-то брошенный арбалет, поднялся на стену. Бревенчатая изгородь не была преградой для серо-коричневых хищников, их когти позволяли им не только взбираться на деревья, но и на деревянные стены. Глянув вниз со стены, Дрим присвистнул от удивления, то же проделали и несколько мужчин, поднявшихся вслед за ним – почти вся стая, и немаленькая, лежала перед воротами в виде обугленных туш, только два зверя, повизгивая, убегали, уже преодолев значительное расстояние, было видно, что и им досталось.

– Огненная ведьма, – прошептала Магда, тоже поднявшаяся на стену, но сделала это так, чтоб услышал только Дрим.

На центральной площади деревни Большие Травы (если это можно назвать площадью) собрались женщины с вёдрами. Они пришли к общественному колодцу по воду. Вообще-то колодцы были в каждом дворе, и воду можно было набрать там, но разве у своего колодца поговоришь с соседками? Обсудишь последние события? Поделишься свежими новостями? Вот и сейчас собравшиеся у колодца женщины что-то активно обсуждали.

– Наверное, о нас говорят, – сделала предположение Листвяна, вместе с Магдой наблюдавшая за собранием у колодца. Магда улыбнулась и согласно кивнула:

– О ком же ещё так долго говорить можно? Последние две недели только об этом и говорят, никак не могут выяснить: ведьма ты или святая?

– Ага, – кивнула девочка и предложила компромиссное решение этой животрепещущей проблемы: – Ты им скажи, что я святая ведьма, и пусть они уже успокоятся.

Магда внимательно посмотрела на Листвяну, сельская знахарка и сама до сих пор не могла определить – кто же такая Листвяна. Всё указывало на то, что девочка – огненная ведьма, но огненные ведьмы не любят воды, не боятся, а именно не любят. А Листвяне нравилось плескаться, и она могла долго лежать под водой, явно получая от этого удовольствие. Да и с русалками, как уже знала Магда, девочка дружила, они её принимали как свою, а такого просто не могло быть, если Листвяна огненная ведьма! А знание трав и растений и их целебных свойств? Магда взялась обучать Листвяну этой науке, но скоро убедилась, что девочка может её саму многому научить. А такие знания у ребёнка указывали на родство с лесным народом: – дриадами, мавками, лешими, кикиморами… Хотя вряд ли с последними, девочка была рыжей и довольно симпатичной. Красивой ли? Об этом рано говорить, Листвяна ещё маленькая, и если красива, то как симпатичный ребёнок. Лёгкий ветерок слегка растрепал рыжие волосы девочки, хотя куда уж дальше растрёпывать эту непокорную копну, приоткрыв чуть заостренное ушко. Эти ушки могли указывать на родство девочки с эльфами, а слегка заострённые зубки – опять же на родство с лесным народом! Но огонь несовместим с жителями леса! Магда вздохнула – она опять запуталась в своих рассуждениях и попытках понять, кто же такая Листвяна? На прямой вопрос девочка раньше пожимала плечами – видно, и сама не знала. Теперь же с гордостью отвечает – я мамина! А вот Зура Листвяна по-прежнему не называет отцом, а только по имени. Листвяна прервала размышления Магды, задав вопрос, указывая на женщин у колодца:

– Магда, а почему они хотели меня сжечь, а маму прогнать? Ведь они совсем не злые, вон Сурита меня всегда молочком угощает, а тогда со всеми кричала, что я чёрная ведьма, а я совсем не ведьма! Ни чёрная, ни зелёная, ни даже огненная, как ты думаешь.