Острый камень впился ему в правое колено, Джош непроизвольно выругался вполголоса и тотчас же застыл. Единственная надежда остановить ссору заключалась в том, чтобы застигнуть охранника врасплох.

Дальше все произошло так быстро, что Джош упустил бы это, если бы отвернулся всего на пять секунд. Однако его взгляд был прикован к разворачивающемуся действу. Он просто находился слишком далеко, никак не мог помешать происходящему, но теперь видел всю пещеру.

Охранник наклонился к мумии и выхватил у нее из рук шкатулку орехового дерева.

— Нет, нет!..

Профессор прыгнул на охранника разъяренной обезьяной и вцепился в него, пытаясь отнять шкатулку. Здоровенный детина одним движением стряхнул его с себя. Археолог упал на землю рядом с мумией, слишком близко к ней. Он зацепил ее рукой. Голова Сабины упала и чуть не рассыпалась на части. Рудольфо испуганно вскрикнул и бросился к мумии. Однако прежде чем он успел добежать, охранник пнул ее тяжелым ботинком, и неподвижная фигура с отвратительным треском раскололась в районе пояса.

Профессор упал на колени рядом с Сабиной. Охранник открыл шкатулку, достал из нее что-то вроде кожаного мешочка, вытряхнул на ладонь его содержимое, убрал находку в карман, а затем швырнул этот ящичек в профессора. Он попал Рудольфо в плечо, развалился на части и разлетелся по всему склепу.

Джошу оставалось проползти всего десять ярдов. Он уже мысленно прикидывал, как выскочит из подземного лаза, набросится на охранника, не ожидающего ничего подобного, повалит его на землю и отберет украденное.

Руку вперед, теперь колено. Опять руку, снова колено.

Рудольфо поднялся на ноги. Он шатался из стороны в сторону — видимо, был здорово оглушен. Охранник поспешил к лестнице.

Джош дюйм за дюймом упрямо продвигался вперед. Ему осталось проползти всего несколько футов. Подземный тоннель проходил под таким углом, что он прекрасно видел все происходящее. С нарастающим страхом Райдер следил за тем, как профессор устремился к выходу из гробницы.

Охранник начал подниматься по лестнице. Рудольфо попытался ухватить его за рубашку, стащить назад, не дать ему уйти. Охранник отмахнулся от него как от назойливого насекомого и поднялся на следующую ступеньку. Ученый не собирался сдаваться. Он вцепился в лестницу, намереваясь опрокинуть ее вместе с охранником.

Джошу оставалось преодолеть всего два, максимум три ярда.

Охранник остановился. Он уже поднялся до середины лестницы, просто стоял там и сверху вниз смотрел на Рудольфо, затем достал пистолет.

Профессор поднялся на первую ступеньку. Указательный палец охранника лег на спусковой крючок.

Фотограф уже добрался до выхода из тоннеля, выкрикнул отчаянное «нет», и в этот самый момент грабитель выстрелил. В тесном замкнутом пространстве гробницы выстрел прозвучал оглушительно громко. В этом звуке потонуло предостережение Джоша. За спиной он услышал грохот, а затем — шум проливного дождя. Нет, это был не ливень, а камни. Часть тоннеля обрушилась. Райдер увидел, как профессор упал навзничь на твердый холодный пол, вымощенный древней мозаикой.

Он с закрытыми глазами сидел в кожаном кресле, положив руки на подлокотники, поглаживая гладкие шляпки гвоздей. Движения пальцев вокруг холодных металлических кружков были бесконечными, как будто этого занятия должно было хватить ему на всю жизнь. Золотые шторы закрывали окна, и богатая обстановка комнаты терялась в полумраке.

Его удовлетворяло это ожидание в полном бездействии. Длительные паузы в осуществлении замысла не имели никакого значения, особенно теперь, по прошествии стольких лет. Давным-давно он впервые услышал легенду о камнях памяти и решил, что настанет день, когда та сила, которой они обладают, будет принадлежать ему. Так должно было быть. Никакая цена не будет слишком высокой, никакие усилия не окажутся слишком большими для того, чтобы узнать прошлое.

Свое прошлое.

Свое настоящее.

А также свое будущее.

Мысль о том, что камни действительно способны дать человеку возможность вспомнить его предыдущие жизни, доставляла ему неописуемое наслаждение. Он мечтал о них так, как другие мужчины мечтают о женщинах. Этот человек представлял себе, что произойдет, когда камни окажутся у него в руках, чувствовал, как у него повышается артериальное давление, учащается дыхание, испытывал одновременно бесконечную силу и полное истощение, что доставляло ему бесконечное удовлетворение. Он был приучен к строжайшей дисциплине, поэтому уступал соблазну и предавался мечтаниям о камнях только тогда, когда считал, что заслужил эту роскошь.

Как было сейчас.

Это изумруды? Сапфиры цвета ночного неба? Ляпис-лазурь? Обсидиан? Их поверхность грубая? Отполированная? Какие они на ощупь? Маленькие и гладкие? Большие? Похожие на стекло? Они будут светиться в темноте или же с виду окажутся скучными и совершенно обыкновенными, ничем не намекающими насилу, заключенную в них?

Он не имел ничего против того, чтобы ждать, однако ему все же казалось, что известия уже давно должны были бы поступить.

Его ждало одно неотложное дело. Нет, беспокоиться пока что еще было рано. Возможность неудачи нечего даже и рассматривать. Ему было неприятно то, что он привлек к своему плану посторонних. Ни одному наемнику, сколько ему ни заплати, нельзя полностью доверять.

Человек, сидящий теперь в кресле, тщательно анализировал свой план, чтобы не допустить никаких ошибок, но не сомневался в том, что без них не обошлось. Он почувствовал, как в глубине груди нарастает новая волна беспокойства, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

«Расслабься. Ты дошел уже так далеко. Тебе обязательно будет сопутствовать удача.

Однако на карту поставлено многое».

Он взял потрепанную книгу, которую читал вчера вечером, когда предвкушение того, что должен принести сегодняшний день, никак не давало ему заснуть. Это была «Теософия», труд философа девятнадцатого столетия Рудольфа Штайнера.

Каждый год появлялись все новые книги, посвященные теме, имеющей для него такое значение. Он покупал и читал их все до одной. Однако гораздо больше его трогали работы мыслителей прошлого, к которым он возвращался снова и снова. Это была поэзия лорда Альфреда Теннисона, Перси Биши Шелли, Уолта Уитмена, Лонгфелло, проза Ральфа Уолдо Эмерсона, Жорж Санд, Виктора Гюго, Оноре де Бальзака и многих других, кто помогал, поддерживал, направлял его в постоянных изысканиях. Это были краеугольные камни, великие мыслители, с которыми он был знаком только через их слова. Все эти выдающиеся люди верили в то, во что верил он сам.

Он раскрыл книгу там, где лежала закладка из мягкой кожи с его инициалами, тисненными золотом, на начале главы под названием «Душа в мире душ после смерти». Здесь его заинтересовали некоторые моменты, и теперь он снова их перечитал.

«После смерти следует период расставания души с привычками физического существования, чтобы вести себя в соответствии исключительно с законами духовного мира, освободить рассудок. Можно ожидать, что чем больше времени душа была привязана к физическому телу, тем продолжительнее будет этот период…»