— Кстати, давно хотел спросить, а куда ты направляешься, то есть куда мы пойдем?

— Не знаю, — я пожала плечами, — буду ходить по дорогам. Думаю, что для ведьмы всегда найдется работа.

— Это да. А зимой? По-моему все мертвяки в это холодное время года спят или таятся в лесах, лишь изредка безобразничая.

— Ну… Вот как наступит зима, так и решу. Тебя, кстати, никуда не тяну, можешь остаться у своих друзей. Они сумеют о тебе позаботиться.

Кот от моих слов только отмахнулся, а жаль.

— Я вот чего предлагаю, давай купим дом здесь. А что: наведешь уют, будешь подрабатывать продажей боевых заклинании на волшебном ряду, а если захочешь, то и изредка путешествовать.

Предложение было заманчивым, и я некоторое время его обдумывала, в этом городе и вправду было не плохо.

— Нет, Обормот, — наконец, со вздохом качнула я головой, — я не смогу, что-то есть во мне такого, что не дает долго сидеть на одном месте.

— Шило в заднице, — пробормотал кот себе под нос.

— Что?!

— Ничего!… - Тут же зачастил пушистик, — Нейллин, ну и имечко, а ты не думаешь, что…

Но тут мы пришли, наконец, на рынок животных, и пришлось взять Обормота на руки, чтобы не затоптали.

Оглядевшись, и увидев кучу блеющих, рычащих и кричащих животных, кот возмущенно завопил, требуя объяснить что мы тут делаем.

— Я хочу купить лошадь, ответила я, проталкиваясь к нужным загонам.

— С ума сошла! Зачем тебе эта огромная зубастая скотина с чересчур твердыми копытами, — запаниковал кот, — у тебя же есть я, поверь, я намного полезнее! У меня гораздо больше мозгов, и я не ржу без повода.

— Обормот, прекрати, надо же нам на чем-то ездить.

— Можно купить ослика, на крайний случай пони. Только не лошадь! У них на меня аллергия, вон смотри, как вон та рыжая на меня косит глазами. У-у, лупоглазая, еще и облизывается.

На нас уже косились, а потому пришлось заткнуть ему рот рукою. Я огляделась, здесь было много красивых лошадей, с гордой осанкой, изящными ножками и пышной гривою, но это было все не то. Мне нужна была выносливая неприметная лошадка, которую не страшно оставлять на постоялом дворе. Неприметных здесь было не мало, но в каждой меня что-нибудь, да не устраивало: то зубы кривые, то очень тощая, то очень больная, хоть с виду и здоровая, но ведьму-то не проведешь. Кот мало-помалу стал успокаиваться, видимо надеясь, что я все это брошу. А у меня уже в глазах рябило, и башка болела от конского ржания. Неожиданно я увидела пегую невысокую кобылку, которую скромно держал за узду низенький крепенький гном, отличавшийся большой соломенно-желтой бородой и довольно вредным нравом. Каждого, кто подходил, он уже минут через пять посылал крепкой бранью по другому адресу. Покупатели шарахались, а лошадь оставалась у гнома. Интересно, он что, не понимает, что у него таким образом ее вообще никто не купит. Я усмехнулась и направилась к нему. Меня встретили фирменным хмурым взглядом, но я, не обращая на это внимания, быстро осмотрела лошадь, касаясь ее лишь легкими, скользящими прикосновениями пальцев, видя все сквозь закрытые глаза. Кобылка была хороша: здоровая, резвая и очень выносливая, как и все животные гномов, а пегий цвет и не слишком пышная серая грива и хвост, были именно то, что надо.

— Ну, чего встала, бери, или проваливай давай.

Я обернулась на голос и улыбнулась возмущенному гному. Тот покраснел от гнева и потянулся за секирой. Какой гномы все-таки воинственный народ, или мне просто попался редкий экземпляр?

— Беру.

Ярость дополнилась удивлением и замешательством, но он тут же пришел в себя и заявил, что конкретная лошадь стоит две золотые монеты. Неслыханная наглость, ей на вид можно было дать максимум пять серебрушек. Но я-то покупала не за вид, и знала за что плачу, а потому молча достала монеты и положила их на ладонь не ожидавшему этого и уже радостно ухмыляющемуся в ожидании скандала гному.

— Беру.

На руках застонал и упал в обморок кот. Я взяла у гнома узду и повела свое приобретение за собой, вполне довольная покупкой.

— Ее Пегги зовут, — крикнул мне вслед гном, грустно вздохнул, махнул рукою и пошел своею дорогой.

Неподалеку я купила хорошее седло и потник. Уздечку оставила старую, а потом укрепила это все на Пегги, села верхом, и поехала дальше с комфортом, положив обмякшего кота поперек седла перед собой. Как хорошо сидеть, смотреть на всех сверху и размять руки, которые больше не надо было напрягать, таская Обормота. Я облегченно потянулась и вдруг замерла.

Толпа. Вокруг, палатки, кони, люди… Люди! Взгляд шарил по морю цветных силуэтов, снующих туда и сюда, ища причину беспокойства. Я повернула голову справа налево…, стоп.

Голубые глаза смотрели в упор, чуть насмешливо и холодно. Лед, нет, иней.

Он был там, стоял метрах в десяти от меня, и смотрел, в упор. И я не смогла отвести взгляд. Он был высок, довольно худощав, но в нем даже на таком расстоянии чувствовалась сила, та сила, что пробирала насквозь, замораживая сердце, распахивая душу… Я испуганно отшатнулась, руку уже обжигало заклинание шита, вытягивая силы, как вдруг… он отвернулся и вскоре исчез в толпе.

Только тут я догадалась вздохнуть, закашлявшись от притока воздуха, взглянула на руку и с удивлением посмотрела на почти невидимую полусферу, а потом опомнилась и дезактивировала ее. Сила толчком, как раньше воздух, вернулась на свое место. В седле зашевелился очухивающийся кот, а лошадь потихоньку сама пошла вперед. Я же все думала об этом человеке.

Человеке ли?

Нет, нежить бы я почувствовала сразу, уверена. И все же была ли случайна эта встреча. Я растерянно взъерошила как всегда растрепанные волосы и погладила обалдевшего от такой ласки кота. Не важно, все не важно, если он так силен, то зачем ему я? Не зачем. Отсюда вывод, что мы вряд ли еще увидимся, тем более что завтра я уезжаю из города. Я посмотрела на кота, который удивленно наблюдал за все еще поглаживающей его рукой, смутилась, и перестала.

— Что случилась? — Его голос был полон подозрительности.

— Ничего, — я улыбнулась, но мне не поверили.

К счастью кот вдруг понял на чем, а вернее на ком он едет, и от меня временно отстали. Обормот прилагал героические усилия, чтобы сидеть не шевелясь и не дыша, вцепившись когтями в седло, как в последний оплот надежды. Я похихикала над ним, но на меня не обратили внимания, а вскоре впереди показалась знакомая вывеска. Как только мы остановились, кот тут же спрыгнул и на огромной скорости влетел в двери трактира, чуть не свалив выходящего оттуда постояльца. Я отдала поводья мальчику-конюшему, наказав как следует вычистить и накормить Пегги, и прошла следом.

Ночью, лежа под одеялом, и глядя на луну, я снова думала о том человеке. Наверное, я схожу с ума, но он был потрясающе красив той смертельной красотой, которую дарит атакующий клиник. Сильный подбородок, длинный прямой нос с горбинкой, худое, скуластое лицо с удивительно холодными глазами, и черные, непослушные волосы, спадающие на высокий лоб длинною челкой…