Аналитик поднял тяжелые пуленепробиваемые раскладывающиеся ставни на окнах офиса, открыл бронированные двери, отключил несколько систем безопасности, среди которых присутствовал и продукт стараний Майора, который тот соорудил от безделья и под впечатлением ловушек в гробницах фараонов. Сразу после этого он проследовал в задние помещения, где в комнате, напоминающей огромный сейф, выложенный внутри мельчайшей металлической сеткой, стояло его постоянно работающее оборудование: несколько мощных компьютеров, стойки прослушивания, батареи цифровых видеомагнитофонов и т. д. Сейчас его интересовало лишь вчерашнее общение швейцарца и его соратников. По счастью, перед их встречей в «Барракуде» он умудрился вмонтировать в сотовый телефон Майора хитроумного «жука», который все два часа, пока троица ужинала, передавал содержание их разговоров на приемник Аналитика, сидящего неподалеку в надувном «Зодиаке». Слышимость даже цифровой записи была плохой из-за нахождения телефона в нагрудном кармане Майора и ресторанного шума, но с хорошим программным обеспечением и парой правильных железок Аналитик все же расшифровал и зафиксировал самое главное: план действий на сегодняшний день. Когда он услышал, что передача «товара» должна была произойти в час дня на рынке Роки Сантейро, то понял, что времени у него осталось не так уж и много, и, потратив несколько минут на включение охранных систем и закрытие ставен, Аналитик влез в свою раскаленную «Вольво» и, насколько позволяло хаотичное, без правил, движение на улицах Луанды, торопливо поехал к побережью.

День был ясным, и потому солнце ослепительно отражалось в безбрежной глади Атлантики. Его лучи просто физически давили на все живое и неживое на грязном пятачке пляжа на окраине Луанды, называемом рынком «Роки». Как и все подобные африканские рынки, он был не столько объектом инфраструктуры в общепринятом смысле слова (солидно сделанные павильоны, канализация, холодильные камеры и санитарная инспекция), сколько местом, куда привыкли приходить, чтобы выменять или купить одежду или еду. Правда, «Роки» отличался от многих других рынков в Анголе своим масштабом и ассортиментом. Помимо картошки и гуманитарной помощи, здесь, прямо на песке, продавали огромные американские холодильники и японские телевизоры. Почти все на рынке, за исключением кое-чего выращенного прямо в Анголе — яиц, козлятины, картофеля и бананов, — было украдено либо у всевозможных гуманитарных организаций, как, например, лекарства, мешки с мукой или сахаром, либо с государственных складов-распределителей. К последним относились и вышеупомянутые телевизоры с холодильниками, виски, пиво и сигареты. Иногда здесь попадались и не украденные товары, ставшие предметом примитивной спекуляции. Обычно это были продукты и вещи из магазинов, продававших за свободно конвертируемую валюту. Те государственные чиновники, иностранцы и жулики, у кого эта самая валюта имелась, перепродавали купленное в распределителях за местную валюту. «Роки» был пусть и примитивной, но прекрасно работающей моделью свободного рынка. Соотношение предложения и спроса здесь немедленно сказывалось на ценах. Скажем, приход в порт очередного грузового корабля обычно означал падение цен на очень многие позиции, а наступление сезона дождей приводило к повышению цен на антималярийные лекарства.

Огромное большинство продавцов здесь составляли африканские женщины. Несмотря на тяжелую жизнь, кучу детей, отсутствие или плохое качество мужей-бездельников, эти молодые и не очень фемины пусть и торговались, как проклятые, но в остальном придерживались достаточно твердых моральных норм. Лет десять назад тогда еще совсем молодой Аналитик, таскавший пачку местных денег в боковом кармане брюк своей пятнистой формы, эту самую пачку выронил, присев на корточки поторговаться. Каково же было его удивление, когда только что до хрипоты спорившая с ним торговка догнала его и отдала деньги. В другой раз и на другом рынке погруженный в спор с другим работником торговли Аналитик не сразу заметил начинающуюся рядом драку между двумя пьяными в дым солдатами доблестной ангольской армии. В какой-то момент иногда поглядывавшая в их сторону торговка вдруг замолчала и резко потянула Аналитика за росший рядом необъятный баобаб. Аналитик, естественно, запротестовал сквозь ее пышные достоинства. Однако тут же закрыл рот, когда в ствол дерева один из разбушевавшихся воинов всадил несколько пуль. Заодно длинная очередь из «Калашникова» скосила и несколько менее осмотрительных посетителей рынка.

В общем, опасаться на рынках Анголы стоило не торговок, а их мужиков-бандитов, братцев-алкоголиков и сынков-лоботрясов. Вдобавок, как и можно было бы ожидать в стране с миллионами беженцев, «Роки» был полон беспризорников, толпами ходивших за любым белым посетителем и либо предлагавших помощь в качестве носильщиков, либо просто клянчивших кусок хлеба. Количество беспризорников и общее состояние страны было таким, что очень скоро средний европеец переставал обращать на них внимание, а после мелких неприятностей вроде краж или закидывания сухим дерьмом начинал относиться к африканским детям в лучшем случае с глухим раздражением и циничным безразличием. Однажды Майор и Капитан взяли Аналитика с собою для поездки на джипе в провинцию. По дороге они остановились в крошечной нищей деревушке, чтобы подтвердить правильность маршрута. Машину тут же облепили дети с огромными голодными глазами, покрытой коростой кожей и дистрофически выпученными животами. Они, как водится, стали просить хлеба. Спросив у местных название деревни и сверив его с картой, Капитан завел машину и, несмотря на слой живых тел, покрывавших ее со всех сторон, включил передачу.

— Кажется, чья-то головка хрустнула, — спокойно отметил он спустя секунду после начала движения.

— Ну что ж, значит, отмучился малыш! — не менее цинично поставил точку Майор.

Аналитика тогда передернуло, но говорить он ничего не стал.

Встреча со швейцарцем, если Аналитик правильно разобрал содержание записи, должна была произойти рядом с тем районом «Роки», где торговали автомобильными запчастями. Единственным объяснением, почему именно это место было выбрано для рандеву, могли быть его людность и возможность ухода сразу в нескольких направлениях, включая океан. Нельзя было исключать и то, что, если бы Майор с Капитаном остались живы, он сейчас опять бы сидел в «Зодиаке» и жарился на солнце с проклятым пулеметом, раскаленным настолько, что больно прикоснуться.

Швейцарец, как и было условлено, ошивался в положенном месте с автомобильным домкратом в руках. Домкратом он, очевидно, предполагал отбиваться от грабителей. За швейцарцем кучей ходили беспризорники и, естественно, клянчили еду. Швейцарец, чтобы отделаться, кинул им несколько банкнот местной валюты — «новых кванз», но это только раззадорило их аппетит и привлекло новые легионы. Детишки медленно озлоблялись и начинали заводить себя для нападения всем кагалом на непонятного бледнолицего с целью ограбления. Аналитик, тут же просчитав сценарий дальнейшего развития событий, медленно продрейфовал в его направлении и, приблизившись, с широкой улыбкой начал диалог:

— Вы, очевидно, ждете моих друзей.

— Никого я тут не жду! — нервно ответил швейцарец и для пущей убедительности потряс домкратом.

Тут Аналитику пришлось все с той же застывшей доброжелательной улыбкой коротко пересказать ему те события ночи, которые тот пропустил, расслабляясь с Леной. Лену он тоже, кстати, упомянул. Швейцарец был явно шокирован и, по-видимому, навряд ли имел отношение к вчерашнему происшествию. Пот, пробивший его, однозначно не был результатом жары. Да и зачем бы ему являться на встречу, если бы это было его рук дело?