Моя небольшая квартирка была уютной и теплой. Дедушка и бабушка оставили ее для меня, а сами уехали жить на виллу к родителям, которая пустовала вот уже который год без них. Мама уехала в Австралию, оставив меня совсем маленькой на попечение отцу. А он, в свою очередь, свалил всю заботу на своих родителей, и тоже спустя несколько лет уехал заграницу. С тех самых пор, почти десять лет я их не видела. Вся гостевая комната была увешана моими детскими и юношескими фотографиями. Бабушка заботливо развешивала их тут из года в год, а когда они съехали, то у меня не поднялась рука менять в квартире что-либо. Рита балдела от антиквариата, который был в каждой вещи. Порой шутила, что мне б выставить на аукцион несколько статуэток, и точно безбедная жизнь гарантирована.

Кстати, о ней самой. Достав телефон из сумочки, я быстрым поиском набрала ее номер. После коротких гудков, связь прервалась, и теперь абонент оказался вне сети. Положив мобильник на столик, я сняла с себя обувь, скинула одежку, по пути забрасывая ее в ванную. Обнаженная, продефилировала до кровати и ничком плюхнулась на нее, медленно уплывая в сон. Что будет дальше, оставалось только ждать…

— Можно к тебе? — с опаской в голосе, Рита постучалась ко мне в кабинет. Сегодня утром я едва добралась до работы, чувствуя себя не очень хорошо. Я подняла голову со столешницы и устало кивнула.

— Заходи, — никакой нотки бодрости, хотя я точно проспала в таком положении, как минимум… я посмотрела краем глаза на часы, — два с половиной часа. Удивительно, что за это время никто не поинтересовался, жива ли я. Я видела на стоянке машину Виктора. Он сегодня опередил всех своих сотрудников, в такую рань заявился, и многие подумали, что наступил трындец — проверка. Периодически он так шугал свой штат, чтобы не расслаблялись, но его все равно уважали.

— Ты чего проигнорировала мои звонки, Ди? — как-то с обидой спросила Марго, присаживаясь на диванчик. Сложила руки на груди, а ноги сплела в спираль — нравилось ей так изощряться с длиннющими конечностями. Я покосилась на нее, опешив от такой наглости. Она меня частично предала, буквально подставила под удар двум мужчинам, а теперь еще смела обижаться. Я фыркнула, убрав за плечо локон длинных волос.

— Потому что не хотела разговаривать, — честно ответила, в упор посмотрев в ее бесстыжие глаза. Рита даже не шелохнулась, напротив, натянула ухмылку, и довольная начала смеяться. — Ну что опять? — не выдержала я, затем встала со стула и пошла к ней на диванчик.

— Прости, — смешинка во рту Риты не оставляла ее в покое, — я, правда, не хотела так с тобой поступать, но Виктор Сергеевич дал мне чек на несколько тысяч.

— Ах! — удивленно посмотрела на нее, и стукнула несильно по плечу. — Ты продала свою же подругу! — воскликнула я. — И клуб — это всего лишь повод для подставы.

— Есть немного. Ты пойми меня правильно, — Рита обняла меня за плечи и начла раскачивать из стороны в сторону. Я не сопротивлялась, потому что предвидела этот момент: ребята пустили тяжелую артиллерию. — Вот представь, стоит, значит, начальник у меня над душой в кабинете и говорит: «Маргарита Алексеевна, я знаю, что вы лучшие подруги с Рисской». Тут я сразу призадумалась, — для убедительности, Марго закивала и округлила свои невинные в кавычках глазки: — Ты их игнорировала две с половиной недели, разговора как такого не состоялось, и почему бы мне не помочь вам разрешить конфликт. И, вот, Виктор твой мне и предложил компенсацию за испорченный вечер в клубе, в обмен на тебя. Если честно, я не знала, что Артём тоже заявится. Думала, что только ты и Гроздьев-старший. Как никак, любовь-то у тебя с ним первым началась.

Я отпрянула от подруги-злодейки и сводницы. Нахмурилась.

— Больше так не поступай со мной, Рит, — сказала я, на интуитивном уровне предупредила подругу о последствиях. Она виновато закивала, но улыбка так и не сходила с лица. — Чему ты радуешься? — поинтересовалась я, отсев от нее еще дальше.

— Как «чему»?! — удивилась она, и теперь пришла очередь ей хмуриться и недопонимать. — Вы поговорили? Разрешили ситуацию?

— Нет! — рявкнула я, и снова почувствовала ком в горле от подступивших слез. Утром я приняла таблетку, на случай если… в общем, подстраховалась. Долго стояла перед зеркалом и смотрела на себя, пока в ладошке кожу жгла таблетка. Это первый раз, когда я так радикально решила лишний раз не рисковать. Я любила обоих мужчин, надеялась на их взаимность, но малыш в данный момент станет для всех нас большим испытанием. Кое-как переборов свой страх, быстро выпила пилюлю и постаралась больше не думать об инциденте. Успокоившись, я посмотрела на Риту, пока та недоуменно разглядывала меня. — Все стало только хуже, — добавила я, опустив глаза в пол.

— Как так-то? — всплеснув руками, подруга соскочила с диванчика и начала ходить туда-сюда, ругаясь себе под нос. — Что случилось, Диана?

— Секс, — просто ответила. Теперь Риту не шокировало подобное признание. Первый раз она отреагировала очень бурно и даже отшатнулась от меня. Неделю она со мной не разговаривала, а потом пришла и заявила, что ее не касается моя личная жизнь. — Только случилось кое-что, — с опаской поглядела на нее, и она остановилась, заподозрив неладное.

— Только не говори, что это как-то связано с защитой и прочей хнёй, — сузив свои зелёные глаза, Рита насторожилась. Как только я закивала, девушка матом оглушила меня, и еще минут пять пялилась в потолок, когда рухнула на стул.

— Так что, стало только хуже, — заключила я, оперевшись локтями о коленки, я опустила голову на ладошки.

— Ладно, — спустя несколько минут тишины, Рита вдруг ожила. — Я вообще-то пришла проверить тут ли ты. Твой Гроздьев послал меня. Переживает.

— Мог бы сам зайти, — буркнула под нос, не видя выражения лица Риты.

— Зашел, — раздался грубоватый с хрипотцой голос в дверях. Мы с подругой выпрямились струной, уставившись на Витю. Он дал команду оставить нас наедине, и Рита рванула из моего кабинета, как будто за ней погнался рой пчел. Захлопнув дверь, мужчина подошел ко мне и присел рядом. Оперевшись о коленки, он сцепил руки перед собой, затем посмотрел на меня из-под своих очков. — Я волновался. Твою подругу только за смертью посылать.

Я никак не прокомментировала его беспокойство обо мне. Вчерашняя реакция Вити до сих пор перед глазами.

— Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что ты теперь не моя, — рваное признание Гроздьева-старшего оглушило меня, и я повернулась к нему, прикасаясь к бородатой щеке ладошкой.

— Но это не так, Вить. Я — твоя, — заверила его, но, казалось, этого было мало. Он отпрянул от прикосновения, и моя рука повисла в воздухе. Гробовая тишина разрывала мою душу на части. Мужчина не отталкивал меня от себя, но все его поведение говорило об обратном. Витя сам с собой боролся, и, отчасти, его сердце проигрывало суждениям.

— Я не чувствую той полноты, как прежде, Диана. Ты стала лишь наполовину моей, — бросив на меня свой скошенный взгляд, Гроздьев цыкнул. — Как бы я хотел вернуть тот день назад, и не знакомить тебя с Артемом. Как злой рок натолкнул меня, а потом… — он запнулся, фыркнув себе под нос.