Харви и его девушка всё ещё здесь, видимо, проводят время с его дядюшкой и тётушкой. Хотел бы я знать, каковы будут последствия.

Одно я знаю точно: нападение Коко не простой каприз. И дело не в том, что ему не понравился, например, цвет волос этого юноши. Тут что-то посерьёзнее.

Этот парень — айлурофоб, но здесь нет ничего нового, и мне кажется, Коко считает, что такие люди достойны скорее жалости, чем осуждения.

В день поминовения Квиллер и Полли поднялись на второй этаж универмага Ланспиков, в секцию дамского белья. Здесь большие окна выходили на улицу, по которой должна была пройти процессия. Из похоронного бюро Динглберри принесли складные кресла, из паба Гарри — высокие табуреты. Ну и конечно же, вокруг было полно манекенов в шифоновых ночных рубашках, кружевных комбинациях и чёрных шёлковых панталончиках.

В числе приглашенных были также Хикси Райс, Дуайт Сомерс, Гил Мак-Мёрчи и несколько активистов общины.

Ледфилдов тоже позвали, так как они предоставили для парада исторические экспонаты, но они отказались под предлогом аллергии: в июне многие жители Мусвилла сморкаются и чихают.

Аудиошутки имели успех. Видеорозыгрыши были забавны. Затем появилась платформа «Пикакс прежде».

Как все начиналось… Знаменитая киркомотыга.

Они были первыми… Дикая природа — удачи таксидермиста.

Всё было так скромно… Хижина первопроходцев: горшок похлебки на очаге, мать качает колыбель, маленький мальчик смотрит книжку с картинками, его старшая сестра шьёт, отец возвращается домой с ружьём и связкой зайцев.

Золотое детство… Детишки па деревянных скамьях, строгая учительница, постукивающая линейкой о стол, который завален старинными книжками.

Задолго до супермаркетов… Деревенский двор: корова, фермер с подойником цыплята, курятник, дети с корзинами яиц, мешок пшеницы.

Воскресный выход… Празднично одетая семья сидит на скамейках без спинок. Молитвенники раскрыты, проповедник стоит на кафедре. Хор скромно одетых певчих.

Деревенская лавочка… Приказчик отмеряет коленкор покупательнице. Постреленок умильно поглядывает на банки со сластями. Двое бездельников на заднем плане играют в шашки.

Я дарю тебе это кольцо в знак… Жених и невеста позируют фотографу, громоздкая камера на треножнике, голова фотографа покрыта черной материей, зевак осыпают конфетти.

Парад закончился шуткой: мимо зрителей прошествовала группа простоватых парней, этаких увальней, одетых кто во что горазд. Они еле тащились, постоянно сбиваясь с шага, горланили «Янки-Дудл-Данди», безбожно фальшивя и не замечая этого в радостном самозабвении. На самом деле это был оркестр колледжа — ребята дурачились, изображая «старые добрые времена».

Публика на тротуарах отозвалась дикими криками одобрения и свистом, а видные персоны в окнах второго этажа смеялись, аплодировали и поздравляли Гила Мак-Мерчи с успехом.

Квиллер сказал:

— Сразу видно, что живые картины поставили Кэрол и Ларри и привлекли для этого членов Театрального клуба.

— Мне нравится смотреть на парад из удобного кресла мерса стекло, но не упускаем ли мы кое-какие звуковые эффекты? Может быть, фермер наигрывает на губной гармонике? задалась вопросом Полли. — А актеры, занятые в сцене воскресной проповеди, говорили мне, что собираются петь псалмы на три голоса.

Квиллер нацарапал на каталожной карточке лимерик и протянул Хикси:

«Когда все держали корову,

Жизнь мирной была и здоровой»,

Вам скажет ворчун.

А я промолчу.

Мне Пикакс по нраву и новый.[7]

После парада Квиллер и Полли отправились в амбар послушать классическую музыку. Полли хотела приготовить что-нибудь на скорую руку, но Квиллер. зная, во что это выльется, настоял на том, чтобы заказать еду на дом. Как только они приехали в амбар, Селия Робинсон, готовившая на продажу, доставила ростбиф и сэндвичи с сыром и ржаным хлебом, салат из авокадо и папайи и лимонные палочки.

Полли вежливо изобразила радость. Квиллер чувствовал, что она предпочла бы иную еду, но решил не подавать виду, а притвориться, что радуется её радости. Дабы отвлечь её от калорий, он сказал:

— Я слышал, как один из зрителей сегодня говорил о «стрельбе и отравлениях». Это какая-нибудь новая телесенсация, которую я пропустил? — Единственный телевизор в амбаре стоял на кошачьей половине, а кошки смотрели только фильмы о дикой фауне.

Полли объяснила, что речь идёт о прорицательнице из Кеннебека, которая предсказала стрельбу и отравления во время праздника «Пикакс и я». Впервые за всю карьеру ясновидящей она напророчила настоящее убийство.

— Ну, отравление — это я ещё понимаю, — рассуждал Квиллер, — все эти семейные обеды, пикники, картофельный салат…

— О, Квилл! — с укором воскликнула Полли и тут же переменила тему.

На следующий день после парада Квиллеру пришлось засесть за работу.

Летние сборы семейных кланов в Пикаксе могли дать материал для двух колонок в неделю, но, по правде говоря, Квиллер испытывал и неподдельное любопытство: он никогда не был членом полноценной семьи.

Мать воспитала его одна — отец умер ещё до его рождения. Ни братьев, ни сестер, ни бабушек и дедушек, ни теток, ни дядьев. Арчи Райкер был его лучшим другом, а мистер Райкер по-отечески относился к обоим мальчикам: играл с ними в бейсбол, водил в зоопарк, при случае мог дать совет. Даже сейчас единственными членами семьи Квиллера были две сиамские кошки.

Нескольких самых знаменитых фамилий Пикакса уговорили обнародовать планы семейных встреч и воспользоваться помощью мэрии, с тем чтобы как следует принять и развлечь слетевшихся в родное гнездо членов клана.

Квиллер отправился в город задать несколько вопросов и купил экземпляр газеты возле универсама. На первой полосе внизу красовался заголовок:

Ребята, вы стали посмешищем! Вы спёрли поддельную кирку!

Шеф полиции и Максин Пратт оказались правы. Квиллер отбросил эту мысль и подошёл к прилавку, за которым дежурил Торнтон Хаггис.

— Можно зарегистрироваться семье из троих?

Торн незамедлительно выпалил:

— Чем интересуются? Спорт, театр, музыка, шоу, антиквариат? Как насчёт собачьих выставок? А кошачьих?

— Что?! У нас… эта гадость? — изумление Квиллера было неподдельным.

— Говорят, они очень популярны везде — как и клубы любителей кошек и других домашних животных. Отстаёшь, Квилл!

— Давай сменим тему, Торн, прежде чем меня хватил удар.

— Ну что ж… Я организую турне по старым кладбищам. Может быть, это вас заинтересует: заброшенные захоронения, старые гробницы, несколько полустёртых эпитафий. У меня они все собраны в каталоге, а в старых конторских книгах мастерской Хаггиса посетители найдут сведения о том, сколько их предки заплатили за могильные плиты. Были времена, когда пять долларов за памятник считались большими деньгами