Внезапно обдало ледяным холодом — рядом стоял Алекс, взгляд его, всегда меня гипнотизирующий, был полон гнева.

«Привет, Маша, не хочешь меня познакомить со своим… коллегой»

Миша уже с готовностью протянул руку, не переставая меня обнимать — «Михаил Боярский»

Алекс, мне на секунду показалось, что он не подаст руки, холодно пожал ее. — «Алекс Искра».

«Замечательное выступление» — продолжал Михаил, «мне кажется, что многих заинтересует Ваш проект, особенно тех, кто работает с книгами»

«Благодарю, мне приятно слышать Ваше мнение» — заученной фразой ответит Алекс.

Так они и стояли друг напротив друга. Не упуская ни единого движения. Зависшую паузу оборвала Валя: «Коллеги, а что делаете сегодня вечером, мы с Алексом хотели бы пообщаться, и потому приглашаем Вас на ужин. Нечасто встретишь знакомых!»

Мы с Алексом — да что это?

«В 8 ждем Вас возле выхода из гостиницы — наш водитель отвезет нас в отличное место» — пропела она.

Алекс на прощание одарил меня холодным взглядом.

В гостинице честно попыталась отмазаться: «Миш, я не хочу идти, я устала!»

«Маша, ну это не совсем удобно, нас позвали, при том мы сможем заодно решить некоторые вопросы для нашего издательства. Ну что с тобой?»

«Ладно, Миша. Иди собирайся, и я пойду — надо так надо!»

И только дверь Мишиного номера захлопнулась из своего вылетел Алекс.

«Приглашай к себе», — он подтолкнул меня к моей двери.

«Сейчас не лучшее время для гостей» — я пыталась выкрутится

Но все же открыла треклятую дверь. Для разнообразия мы вошли нормально и спокойно в мой номер. Алекс опять приблизился ко мне на опасное расстояние.

«Не пойму, а чего ты не живешь с коллегой в одном номере?» — прошипел он.

«Ну, тебе не кажется, что это немного неуместный вопрос?»

«Судя по тому, как он тебя обнимает — Ваши отношения далеки от дружеских.»

«А это уже не твоё дело» — мне надоело слушать его ироничный тон. Я прекрасно слышала в его словах звенящую ревность. Я тоже сегодня себе такое позволяла, и осуждать его не стану.

Но только у нас разные ситуации — он меня не любит, а вот я не могу его выбросить из своего сердца.

«Я услышал, что хотел — добавил он холодно. Жду тебя… Вас, не опаздывайте.»

Форменный болван, выходя клюнул меня в щеку своим носом и быстро удалился.

Мы вышли без опоздания, сели в приготовленную машину и поехали загород. Дорога была настолько живописной, что тут же отвлекалась от тягостных мыслей.

Что вообще происходит? Почему со мной?

Ресторан оказался роскошным: целый сад под открытым небом и даже легкая прохлада не портила впечатления. Мы уютно устроились под огромным деревом и принялись заказывать.

Мне было абсолютно все равно что есть, я просто наслаждалась моментом, еле заметной близостью с не моим уже мужчиной.

Его рука коснулась мой под скатертью, и я чуть не вскрикнула, вначале она нежно погладила мою кожу, а потом наши пальцы сплелись.

Хоть бы никто этого не видел — этот момент сейчас был для меня интимнее секса и мне хотелось его запомнить, оставить только для себя. Через два дня мы снова разбежимся и уже непонятно насколько.

Потом эта рука погладила мою коленку под платьем — ну вот это уже пошлость, Алекс!

Я резко встала: «Пока подадут блюда, я, пожалуй, осмотрюсь с Вашего позволения»

Вышла в сад, природа умиротворяет. И конечно он отправился за мной. Я это понимала. Он не упустит момента. Мы с ним, как охотник и лань. Он настигает меня, а я убегаю, и, по-моему, ему нравится меня загонять в угол. Опасный для меня мужчина.

«Маш, ты прости меня, если был резок, если обидел, я вовсе не хотел тебе доставлять дискомфорт».

«Дискомфорт? Да брось, ты всю мою жизнь превратил в ад… А сейчас просишь прощения? Мне смешно… Тебя Бог простит, а я как-то забуду.»

«Забудешь? Расскажи и мне, как ты это сделаешь? Я тоже хочу забыть…»

«Мы снова вернулись к разговору, что у каждого своя жизнь, Алекс, я вижу у тебя все хорошо и с работой и с личной жизнью»

«Отвечу тебе твоими же словами, это давно не твоё дело…»

«Ах, не моё…» И я только хочу уйти, он берет меня за запястье, словно это не рука, а хрупкий хрусталь.

«Послушай меня, я попытался уже однажды поставить точку в этом безумии, но не смог сдержать себя снова и снова, ты ведьма, которая однажды заберет мою душу.»

Он посмотрел в мои глаза, и меня словно молния ударила.

«Оставь свою душу себе, Алекс, и отпусти мою руку, пожалуйста!»

Он плотно прижал меня к своей груди так, что моя голова очутилась у него под подбородком. Без звериного желания или сексуального подтекста. Просто прижал к груди, как самое дорогое на свете! На меня вдруг накатило, слезы полились с такой силой, что я с трудом сдерживала всхлипы. Я не понимала, было мне в тот момент хорошо или плохо.

«Тише, не надо, — приговаривал он, — тут слезами не поможешь…»

Мы стояли в таком виде минут 5 — замерший сжавший меня в объятьях Алекс и рыдающая я.

Сейчас я искренне не понимала — зачем мы развелись, зачем мы не вместе.

«Маш, все упокойся. Пора идти, а то еще подумают чего — моя подруга и твой коллега»

«Подруга?», — я подняла на него заплаканные глаза.

«Подруга! — эхом повторил он — между нами ничего нет и быть не может, только работа. И вообще я не должен перед тобой оправдывается, не должен, слышишь», — он меня слегка встряхнул.

Мы вернулись за стол, но двусмысленных взглядов все равно избежать не удалась. Ну и пусть!

Вечер закончился, и мы вернулись в гостиницу. Мишка поймал меня: «Маш, объясни мне, что между тобой и этим товарищем? Между вами прям молнии летают. И ревела чего?»

«Ой Миш, долго объяснять, я потом как-то тебе все расскажу, а пока… пока очень спать хочу»

Зашла в номер, и кинулась плакать в подушку, как подросток, больше меня ничего не сдерживало.

Я давно не давала такой воли слезам. С детства нас учат, что слезы — это слабость, что плакать вредно. Но для меня сейчас был лучший выход — выпустить своих демонов наружу. Не дать разорвать этой боли меня изнутри. Когда он был рядом, мне в пору радоваться его вниманию, но оно ядом растекалась по моей крови, еще немного, еще капля и я уже никогда не открою глаза. Почему у других не так? Почему люди могут просто быть вместе, просто любить друг друга, а не ранить друг друга, исполосовав сердце любимого острой бритвой боли.