Расстраивать папеньку, особенно после всего произошедшего, не хотелось.

Вздохнув, остановилась, повертев головой, тихо застонала, понимая, что я совсем не знаю, где нахожусь. В этой части дворца я никогда прежде не бывала.

Дрархи.

Просто стоять в коридоре, тоже было глупым. В первую очередь надо было найти хотя бы слугу и просить показать мне дорогу в бальную комнату.

Тряхнув головой, собирая в кучу испуганные мысли, усилила успокаивающее заклинание, от которого стало немножечко легче. Зашагала вперед, справедливо думая, что мой испуг напрасен.

Что плохого со мной может случиться во дворце повелителя?

Зря я так думала.

Выпрямив спину, зашагала бодрее, совсем не смотря по сторонам и не прислушиваясь к своим шагам. Все мысли сейчас были направлены на будущих кандидатов в мужья и короля.

За всеми этими нелицеприятными раздумьями не заметила легких, почти бесшумных шагов за спиной.

Приближение незнакомца почувствовала только тогда, когда он оказался слишком близко. Настолько близко, что его горячее дыхание коснулось волос, взметнув несколько прядей у висков, а еще жар тела.

Не успев испугаться, начала поворачиваться, но одно движение и я прижата спиной к мощной груди. А рука, закованная в белой перчатке, зажимает мой приоткрывшийся в немом вскрике рот.

Незнакомец повернулся и утянул меня к ближайшей стене, и последнее что я видела, как перед глазами с глухим стуком закрывается стена тайного хода.

Арос, меня похитили на королевском балу!

Я всегда обо всем узнаю, Рида

Арида

Стальные тиски рук незнакомца разжались, и я, выдохнув сквозь зубы, все еще чувствуя на своих губах привкус дорогой кожи перчаток, резко обернулась, прищуриваясь, чтобы во мраке комнаты увидеть того, кто посмел так дерзко похитить меня в коридорах королевского дворца.

Просто немыслимое хамство!

Как только посмел? То, что это был мужчина, я даже не сомневалась.

Вот только что ему нужно? Зачем?

Мысленно складывая формулу ментальной атаки, вкинула голову, сразу же сталкиваясь с нечитаемым взглядом… Аданари.

Опешив от того, что дерзким незнакомцем оказался никто иной как Нари, подавилась воздухом, шагнув назад, впечатываясь спиной в стену, ошарашено выдавила:

— Ваше Величество.

Аданари словно и не услышал моего задушенного возгласа. Он, сложив руки за спиной, странным взглядом медленно оглядывал меня, начиная от носков туфелек, задерживаясь на бедрах, которые едва облегало платье, затем на талии, а потом на груди.

Его глаза вспыхнули опасным огоньком. И если бы я не знала Аданари так хорошо, то я бы подумала, что он не просто так смотрел. Он словно пожирал меня, раздевал.

Арос!

Что за мысли лезут в мою голову?

Похоже, я совсем сошла с ума.

Аданари не может смотреть так. Так… по-мужски голодно.

Но Его Величество смотрел. Смотрел именно так. С темной похотью и голодом. А его ноздри трепетали, судорожно втягивая окружающий воздух. Кадык мужчины дернулся, а затем Аданари, резко выдохнув, посмотрел мне в глаза.

Я дернулась и задержала дыхание от того насколько расширенными сейчас были его зрачки, покрывая собой почти всю радужку. Его глаза сейчас казались вратами в самую темную бездну, вспыхивающую красными огоньками. Его тьма бушевала готовая сорваться с цепи.

Разлепив пересохшие губы, тихо спросила:

— Ваше Величество, что происходит?

Чтобы как-то прийти в себя посмотрела поверх его плеча, пытаясь понять, где мы сейчас находимся и мысленно ахнула от того, что, похоже, я знала это место.

Знала, слышала о нем, но никогда не бывала.

Мы стояли в тайной комнате отца Аданари. В это место пускали немногих, только самых избранных. Один раз Нари как-то упоминал, что нашел тайную комнату отца.

И, похоже, эта была она.

Небольшая квадратная коробка без окон, освещаемая только светом горящих факелов на стенах. Деревянный из дорогого черного дерева стол. Красный, на вид жесткий ковер, с длинным ворсом. Небольшой закрытый шкаф. И просто огромных размеров, почти во всю правую стену, диван из глянцевой кожи. Такие диваны изготавливали только в Калейде.

Неудобный, но очень дорогой. Я знала потому, как мои родители не так давно приобрели в свои покои именно подобный диван.

А еще у предмета этой аристократской мебели имелась странная изюминка. Правда я никогда не понимала назначения этой изюминки. У дивана с двух сторон бортиков имелись металлические кольца, словно для… рук?

Приоткрыв рот от внезапно пришедшей догадки, во все глаза уставилась на те самые кольца. Только у этого дивана они были из золота, а не обычной стали.

Драрховая задница, неужели?..

— Насмотрелась, Арида? — услышала его негромкий голос с вкрадчивыми нотками. — Ты уже поняла, где мы находимся, верно?

Сглотнув, медленно перевела на демона взгляд. В его глазах вспыхнули лукавые огоньки. Коротко кивнув, снова посмотрела на предмет мебели, предназначенный явно не для того, чтобы на нем просто сидеть.

Аданари, повернув голову через плечо, посмотрел туда, куда округлившимися глазами смотрела я. А затем хмыкнув, снова на меня.

— Ты всегда была умной, Рида.

Дернулась, услышав из уст демона имя, которым меня называл только он. Аданари растянул губы в хищной улыбке, шагнул вперед, нависая надо мной. Одна его рука уперлась в стену поверх моей головы, а вторая потянулась к закаменевшему лицу.

— Ваше Величество, я не понимаю, зачем мы здесь, — попыталась еще раз поговорить, похоже, с не совсем в себе правителем. Снова дернувшись и замолчав, когда кончики пальцев мужчины ласково погладили по щеке, а затем по губам оттянув нижнюю губку.

Машинально лизнула соленые пальцы, не отводя взгляда от горящих черным голодом и жаждой обладания глаз.

Повелитель, облизнув губы, одернул руку, хрипло выдохнув:

— Не знаю, Рида. Не смог сдержаться, когда увидел тебя. Мне так хотелось снова почувствовать вкус твоих губ. Снова вдохнуть твой сладкий запах.

Он, наклонившись, жадно повел носом у моих волос, а я, закаменев, лихорадочно переваривала его слова.

Еще раз почувствовать вкус моих губ?

Откуда он?..

Дурой я не была. И сразу же догадалась, о чем могла идти речь. Та единственная ночь, которую я разделила с Нари. Та единственная ночь, в которой была с ним откровенна и подарила себя.

Аданари, выпрямившись, встретился с моим ошалевшим, понимающим взглядом и, усмехнувшись, спросил: