Думая о «пилюлях бессмертия», Аня сходила на кухню и сделала еще парочку бутербродов. Решено: она напишет цикл статей об алхимии и покажет их шефу. Если они подойдут для «Загадок и Тайн» — хорошо, если нет — тоже ничего страшного, она найдет, куда их предложить. Опыт подсказывал, что был бы товар, а покупатель найдется. Ясно, что тему с налету не осилить, все тут не так просто, ну и ладно, спешить ей некуда. Будет грызть тему потихоньку, благо, что литературы завались, спасибо Игорьку Виноградову, надо бы ему завтра позвонить.

«…Главная школа герметического искусства была основана в Александрии, примерно в начале IV века н. э. Зосимой Панаполитанским. До наших дней дошло лишь несколько его сочинений, в частности «Трактат о печах», где стеклянные сосуды для дистилляции описываются задолго до того, как о них заговорили арабы. А один из его учеников, Демокрит, утверждает, будто бы ими уже были получены два порошка — белый и красный. Кроме того, Зосима дает исторический обзор «священного искусства», которое, по его мнению, имеет неземное происхождение. Падшие ангелы сходились с дочерьми человеческими и в награду за любовь открыли им тайны алхимии».

В V веке из Александрии алхимия перебралась в Византию. Собрав воедино алхимическое наследие египтян и греков, арабы увеличили в ней удельный вес науки, избавив от посторонних элементов — магии, мистики и каббалы. С VII по XI век алхимия проникла во все завоеванные арабами страны, а Испания вообще превратилась в крупнейший центр герметического искусства Европы.

В эпоху Ренессанса, вместе с великим вторжением греческой литературы, по Западу прошла новая волна византийской алхимии. В шестнадцатом и семнадцатом столетии были напечатаны многочисленные алхимические произведения, известные доселе в рукописях только малому кругу посвященных. Изучение герметики достигло новой вершины. Проникнув во все слои общества, алхимия везде укоренилась, но ни в чем не принимала действенного участия. Алхимики вели уединенную жизнь, словно бы выражая безмолвный протест против своего окружения. Душа алхимика не находила успокоения в официальных церковных догмах. Для истинного христианина залогом спасения была вера; алхимик же стремился не поверить, а понять Бога, познав ту таинственную силу, которой Бог наделил материю. Он мечтал постичь высшие сферы с помощью разума, он желал приблизиться к божественному свету путем исследования и созерцания, пытаясь совместить в своих воззрениях несовместимое…»

В этом месте Аня задумалась. Ну не утопия ли это — понять Бога с помощью разума? Как можно проверить гармонию алгеброй? Какой рулеткой можно измерить любовь? Впрочем, ладно, надо сначала хорошенько во всем разобраться, а уже потом давать оценку.

«…Верхним пределом алхимии обычно считают XVI–XVII вв., потому что именно в это время она под влиянием возвышения городов, развития торговли, ремесел и промыслов начала уступать место прикладной химии, которая, однако, еще довольно долго боролась с алхимическими представлениями. Даже в середине XIX в. существовали герметические общества, члены которых были убеждены в достижении заветной цели.

В 1865 году отставной офицер армии США Э.А. Хичкок опубликовал колоссальный труд под названием «Заметки об алхимии и алхимиках». Эта серьезная аналитическая работа произвела эффект разорвавшейся бомбы, особенно в среде тех, кто был занят реальным созданием философского камня. И вот почему.

«Истинные алхимики, — писал Хичкок, — не гнались за мирскими богатствами и почестями. Их настоящей целью было привести человека к совершенству или, по меньшей мере, облагородить его. Согласно их теории, такое совершенство заключалось в неком единстве, в непосредственном чувстве единения человека с божественной природой, достижение которого можно уподобить разве что опыту, известному в религии как возрождение…»

В 22.58 Аня вышла на лоджию, накинув поверх халата толстый вязаный кардиган. На шее у нее висел театральный бинокль, но, похоже, воспользоваться им не удастся: дождь перестал, заметно похолодало и округу затягивало туманом. Она жила на четвертом этаже. Кругом огромными квадратными монстрами возвышались высотки, и у них сквозь туман мутно и сказочно рдели глаза окошек, напоминая полузабытые картины давнего дошкольного детства.

Если за ней сейчас наблюдают (а иначе зачем вызывать ее на балкон), соглядатаю явно не повезло с погодой. Аня глядела на высотки, плавно меняя резкость бинокля, но меняй — не меняй, все равно ничего не видно. Она прислушивалась к мобильнику, лежавшему в кармане, однако до 23.30 он безмолвствовал, а ровно в половине двенадцатого несолоно хлебавши Аня вернулась к ноутбуку и книгам. Пару минут посидела без дела, глядя поверх экрана, по которому блуждали искры заставки, потрогала «мышку». Проявился текст статьи. «Ну подышала свежим воздухом, и что дальше?» Она достала мобильник и в который уж раз перечитала сообщение, испытывая непонятный прилив оптимизма. «А может, правда перевели денежки? Вот только за что?»

Утром, едва дождавшись девяти часов, Аня позвонила в Сбербанк. Назвав фамилию и три последние цифры своего счета, она узнала, что сумма ее вклада составляет 110000 рублей. Десятка у нее была отложена на самый черный день, это были давние накопления, а вот откуда сто тысяч? Вернее, вопрос надо бы задать несколько иначе: за какие красивые глазки ей перевел деньги «ее друг»? Не за просто же так.

Она достала мобильник и еще раз перечитала сообщение. «Анна Егоровна, на ваш счет в Сбербанке переведено 100 000 рублей. В 23.00 выйдите на балкон. Ваш друг». Что же это за друг такой щедрый у нее объявился? Хоть бы обратный адрес, что ли, оставил. Может, это Г. К. Чебраков?

Да нет, вряд ли. Он хоть и неплохо к ней относится, но не настолько, чтобы взять и отгрузить такую сумму ни за что ни про что. Хотя для него сто тысяч — деньги смешные.

Мачеха?

Как же — мачеха! Она на поминках-то экономила как могла, а уж чтобы перевести сто тысяч… Но тогда кто? Положим, в ее орбите есть богатенькие папики и помимо Г. К. Чебракова, но потому они и богатенькие, что за копейку удавятся. А может, таким образом кто-то к ней подруливает на предмет секса?

Аня ехала на работу, мысленно перебирая своих состоятельных знакомых и мало-помалу склоняясь к тому, что вряд ли кого-нибудь из них могла заинтересовать на сто тысяч. Не стоила она того, если честно. В общем, деньгам она не обрадовалась, скорее, слегка их испугалась. Они как бы попирали ее свободу, а главное — томили. Ведь не просто же так их сбросили — это же ясно как дважды два. От нее наверняка потребуют каких-то услуг. Но — каких? Скорее всего, сексуальных (почему-то Ане казалось, что все дело в сексе — наверное, потому, что она уже забыла, когда последний раз им занималась).

Следующее сообщение пришло в 12.24 — Аня уже сидела у себя в редакции и читала письмо колдуна Вегина из славного города Ярославля, пришедшее по электронной почте. Петр Вегин, по профессии системный администратор одной из транспортных фирм, а по призванию колдун, прислал ей очередной отчет о своей колдовской деятельности. Полгода назад она имела неосторожность дать о нем небольшую заметку в журнале, и с тех пор недели не проходило, чтобы Вегин не отметился в ее почтовом ящике. Она читала его письмо по диагонали, совершенно не вникая в суть, когда мяукнул мобильный.