заблуждающихся людей!

Да поразит он темя злополучных врагов,

Как разит кинжалом многократно нападающий Лев (аллаха)[91]

И когда он уничтожит повадки врагов,

Да почтит он (тогда) друзей (своим) благословением!

Когда счастливый государь очистил территорию Мавераннахра от терний и валежника наглых мятежников, его солнцеподобная мысль /30б/ обратила внимание на осуществление завоевательских планов.

В мухарреме 1114 г., соответствующего году Обезьяны[92], устроив великое празднество, [его величество] стал говорить о [сопредельных] странах и близлежащих районах государства; особенно он много говорил о Балхе. Объяснение сих неясных речей было таково.

Мухаммед Муким султан, который указом покойного государя был утвержден правителем области Балхского наместничества, заявив себя позднею посылкою человека с поздравлением [Убайдуллы хана] с августейшим восшествием на престол, [тем самым] изволил обнаружить [претензию на свое] старшинство и проявил непокорность и дерзость. Естественно, что огонь царственного гнева не замедлил воспламениться. Прибавившиеся к этому поводы к мести проклятому Махмуд бию, который [всячески] старался не соблюдать почтительного отношения к сему высокому дому, захватили все существо государя. Подстрекательство же и побуждение Бек Мухаммад бия дурмана о походе на Балх еще больше подливали масла в огонь.

Разумеется, пламя победоносной ярости запылало. Проявив твердую решимость выступить походом на Балх, государь окинул /31а/ благосклонным взглядом эмиров и сказал: “достижение цели — в опасности; с покоем нужно расстаться, [ибо] сиденье на одном месте — удел слабых людей и старух; довольство малым — свойство животных, иначе говоря, данный [человеку] во временное пользование интеллект выражается в исполнении предприятий, связанных с опасностью.

Двустишие:

Человек обнимает за шею предмет своих желаний,

Хотя бы впереди его ожидали несчастья.

О, именитые эмиры, опояшьтесь поясами ненависти к врагу. Сидеть на одном месте — дело низких людей; покой без движения — принадлежность ископаемых. Не видите ли вы, что ни одно ходящее и летающее существо без движения не достигает своей цели и не находит искомого, так же как шашка, сколько бы блестяща и струиста не была, до тех пор, пока не приведет ее в движение рука, она не поразит никого.

Двустишие:

Если ты не приведешь в движение булатного меча,

Он не поразит [никого], хотя бы и имел струйчатый Дамаск.

Муж сильной воли, предприимчивый, никогда не отказывается от достижения счастья, богатства, высокого положения и почета и не пьет /31б/ из чаши отчаянья глотки отказа [от своей цели] и страдания безнадежности”.

Эмиры, выслушав предложенные государем советы, поднялись с своих мест и, единодушные в словах, доложили: “мы, рабы, сами держимся того же мнения. В настоящее время, когда всевышний бог ниспослал своим рабам такого удачливого государя, мы надеемся, что обиталища [племен] будут завоеваны слугами [хана] и что [в таком случае] будет с областью Балха и какова может быть месть Махмуду силой неукротимой энергии нашего владыки? Так как Бек Мухаммед бий дурман больше всех склонял государя к походу на Балх, то [теперь], выступив с похвалою ему, сказал:

Стихи:

Корона счастья — на голове, светозарное платье — на теле;

Положение сего шаха в мире подобно ясному утру.

Злонамеренный враг убегает [от тебя] безхвостым: твой меч поражает его.

Зерно не нуждается в воде, когда его формируют в кучи на току.

Одно-два полустишья моего товарища Хасан бека приходят мне на память.

Не сказал ли так Саиб, обезумевший от любви деканец:

“Голова твоего врага не вознесется высоко иначе, как только на виселице,

/32а/ Тело твоего неприятеля не приоденется ничем иным, как только саваном”.

ВЫСТУПЛЕНИЕ СПРАВЕДЛИВОГО ГОСУДАРЯ С ВОЙСКОМ НА ОБЛАСТЬ КУПОЛА ИСЛАМА БАЛХ, — ДА СОХРАНИТ ЕГО АЛЛАХ ОТ НЕСЧАСТИЙ И БЕД! НЕДОСТИЖЕНИЕ [ИМ] ЦЕЛИ И ВОЗВРАЩЕНИЕ ОБРАТНО ИЗ НЕСЕФА РАДИ ОПЕЧАЛЕННЫХ ЭМИРОВ.

В начале весны, в пору равноденствия, когда царь звезд нанес поражение войску зимы и сокрушил свирепость ее холодов, государь мира принял намерение направиться в сторону области Несефа; в пятничный день месяца сафара 1117 г. х.[93], соответствующего году Обезьяны, севши на быстроходного скакуна, выступил из высокого арка [дорогою] на чарбаг[94] Таш-Буку, что лежит в половине фарсанга от города [Бухары]. Там он изволил остановиться. Мехтеру и мушрифу последовало высочайшее повеление, чтобы они роздали подарки войску из государственной казны, удовлетворили также рабов шагирд-пиша[95]. /32б/ Государь времени оставался здесь не больше трех дней, ибо считал поход на Балх весьма важным делом. Севши на рахшевидного[96], утомляющего само небо, коня и предаваясь в пути охоте, за два перехода [до Карши] вступил в большое селение Касби[97]. Проживавшие там ходжи: из потомства [шейха] Мир Хайдара вышли навстречу [его величеству] и устроили пайандаз[98]. Намерение государя было таково, чтобы, не доезжая Карши, отправиться к намеченной цели дорогою на Бишкент[99]; таково же было устремление и Бек Мухаммед-бия. На тайных совещаниях он не раз докладывал государю, что поскольку эмиры не проявляют желания идти походом на Балх, то при вступлении в Карши, не дай бог, если они устроят какую-либо плутню, чтобы задержать наступление на Балх. Поэтому самое лучшее устроить базу величия и славы в Бишкенте.

Когда эмиры узнали об этих тайных [советах], то они заявили опоре эмиров, Мухаммед Рахим бию аталыку, и Ма'суму ходжи диванбеги следующее: “все войско исполнено надежды, что постарается /33а/ завершить путь в Карши. Оно нисколько не подготовлено к отправлению в путь [к Балху] во всяком случае, оно отпразднует в Карши *праздник жертвоприношения[100] и затем поспешит к [поставленной ему] дели. Это будет самым правильным решением вопроса”.

Государь мира, глубоко задумавшись [над таким заявлением военных], уяснил себе необходимость уважать интересы войска и входить в его положение. Выслушав заявление эмиров, он приказал Шахим бию направить в Карши весь правительственный лагерь, а свою палатку разбить в чарбаге Харам-сарай. Во исполнение высочайшего повеления барабанщики забили выступление и государь вселенной в счастливый час вступил в город Несеф. Через два дня отпраздновали праздник жертвоприношения. Когда на следующий день утихло праздничное оживление, миродержавный государь, рожденный под счастливой звездой, воссевши на царственный трон, стал держать с эмирами совет о походе на /33б/ Балх. Привыкшие к покою эмиры, не имевшие никакого желания идти к Балху, нашли предлог [отказаться от похода], заявив следующее: “племена *левой и правой стороны[101] составляют