Во время большой бомбёжки ему полагалось спускаться в укрытие, но после того жуткого декабрьского налёта он считал, что его место – на крышах. Альберт и мама иногда заставляли его спуститься в бомбоубежище, но чаще разрешали остаться с ними. Теперь мама водила пожарную машину, а папа был новеньким, так что Кристофер решил, что Альберт, пожалуй, не будет возражать против помощника. Он может наблюдать, где горит, и быть готовым взяться за дело сразу, как только самолёты перестанут сбрасывать бомбы. Это самое горячее время: повсюду развалины, повреждённые газовые трубы, пожарные тушат возгорания и откапывают из-под завалов пострадавших, телефонные столбы повалены, а электрические провода порваны. И единственный способ доставить срочное сообщение – это тринадцатилетний мальчик на велосипеде.

Кристофер поехал по улице Королевы Виктории в сторону пожарного наблюдательного пункта. Это уже совсем рядом. Высоко над головой кружили самолёты. Скоро посыплются бомбы. Земля вздрогнула под колёсами велосипеда, мальчик наклонился, потом выровнялся, ни на секунду не прекращая крутить педали. Дорогу ему перебежала кошка. Они посмотрели друг на друга, на мгновение замерли и помчали дальше.

Быстрей!

Говорят, невозможно услышать ту бомбу, которая тебя настигнет. Но Кристофер услышал. Она просвистела во тьме, ударилась об асфальт, и в следующее мгновение её взрыв озарил всё вокруг ярким светом.

Его подбросило в воздух, а затем всё вдруг вновь почернело.

И наступила тишина.

* * *

Когда Кристофер очнулся, вокруг было темно. Он лежал на спине на груде камней и щебня.

Мальчик поморгал, потом попробовал пошевелиться. Вроде ничего не сломано, но всё тело болит. Взрывной волной его отбросило с дороги внутрь какого-то храма. Над головой у него сияли звёзды, но вокруг высились остовы стен и осыпавшийся кирпич.

Крыша, наверное, обвалилась.

Садясь, он поморщился от боли. Будет что показать Джинджеру утром: несколько огромных синяков, содранная кожа на коленях и на ладонях, а ещё – ух ты! – шишка на лбу, размером с шиллинг. Кристофер встал. Голова чуть-чуть кружится, но терпимо. Нащупывая дорогу руками, он перелез через груду щебня.

Самолёты улетели. Надо найти велосипед и вернуться в штаб. Немедленно.

«Интересно, что стало с той кошкой?»

Он перелез через валявшуюся балку и поскользнулся на битой черепице. Слева в сумраке чернел дверной проём. Кристофер повернул к нему. Это наверняка выход.

Перешагнув порог, он споткнулся и начал падать. Мальчик попробовал схватиться за дверную ручку, но она выскользнула из руки, и дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной. Он продолжал падать, громко ругаясь, и наконец приземлился на колени. Вокруг была кромешная тьма.

Но один небольшой огонёк освещал её.

Это оранжевым светом переливалось кольцо на большом пальце Кристофера, обжигая его, как тлеющий уголёк.

– Нет, пожалуйста. Только не сейчас!

Это была не улица Королевы Виктории. Это вообще была не улица.

«Ну и куда ты меня в этот раз принесло?»

Мальчик напряжённо вглядывался во тьму. Реки не видно. И высоких каминных труб нет. Это не город. Куда он попал?

Кристофер обернулся к двери. С этой стороны она была сколочена из необработанных досок, скреплённых большими железными пластинами. На ней висел массивный железный круг – ручка. Он потянул за неё.

– Ну, давай же, давай! – прошептал мальчик.

Дверь была заперта. Так он и думал.

По сторонам от двери в темноту уходила сплошная каменная стена.

Кристофер уставился на своё кольцо. Оно было холодно как лёд.

– Вот дурацкая штука! – буркнул он. – Что за игры ты тут затеяло?

Осторожно двигаясь вдоль стены, Кристофер обеими руками нащупывал дорогу. Поскользнувшись на зашуршавшей щебёнке, он чуть не упал, но удержался. Глаза постепенно привыкали к темноте.

Левой рукой мальчик нащупал конец кладки. Он остановился и прислушался, но не услышал ничего, кроме собственного дыхания. Ещё немного повременив, он аккуратно выглянул из-за угла.

Это точно не Лондон. Какая-то сельская местность: трава, грязь и мягкий влажный воздух, как на болоте. Кристофер принюхался. Пахнет костром и жареным мясом. Настоящим мясом.

Вокруг стояли какие-то здания. Крыш на них не было, а стены во многих местах оказались повреждены. Мальчик предположил, что немецкими бомбами. Видимо, он как-то попал вниз по течению, в район болот в устье Темзы. Город очень далеко отсюда.

Сейчас нет смысла выяснять, как его угораздило. «Если кольцо может перенести человека во времени, то, наверное, и в пространстве умеет», – подумал он.

И в любое столетие.

От этой мысли его затошнило. Неужели на этот раз он попал в будущее? Может, сейчас уже 1950-й год. Или 2000-й. Может, немцы разрушили Лондон до основания.

«Нет. Это невозможно».

Что, если кольцо перенесло его в прошлое, но дальше, чем в прошлый раз? Может такое быть? Может, мэтр Мерриман вообще ещё не родился.

Или он просто бредит. Так бывает при контузиях.

Но в глубине души Кристофер знал: где бы он ни был, это всё происходит по-настоящему. Он тихо подкрался к краю стены. Там кто-то разговаривал. Голоса были мужскими.

Мальчик заглянул за угол и увидел десятки костров. Берег с вытащенными на гальку длинными лодками. И людей. Много, очень много людей.

– Вот чёрт.

Кристофер быстро опустился на четвереньки прямо в грязь и пополз вбок, за топорщащиеся среди битого кирпича кусты. Не очень надёжное убежище, но лучше, чем ничего. Он прищурился, пытаясь в темноте рассмотреть происходящее.

Люди ходили возле костров, переговариваясь и смеясь. Несколько человек сидели у самого огня, переворачивая нанизанные на палки куски мяса. В свете костра их было видно чётче, чем остальных. Странный у них вид: у большинства лохматые волосы и короткие густые бороды, а на плечах у каждого что-то вроде одеяла.

Что бы там ни было у них на ужин, пахло оно чудесно. Кристофер не видел нормального мяса уже несколько месяцев. А кажется, что и лет – так давно, что и не вспомнить. Он проглотил слюну и на мгновение подумал, нельзя ли взять тут кусочек мяса и отнести его маме. Но вид у этих людей был не самый дружелюбный.

Позади него раздалось шуршание. Кто-то идёт, совсем рядом. Кристофер вжался в грязь. Не осмеливаясь поднять глаза, он уткнулся лицом во влажную землю, отчаянно надеясь, что его не заметят. И что по возвращении мама не даст ему нагоняй за перепачканную одежду.

Поэтому он не видел стоявшего над ним мужчину. Тот несколько мгновений рассматривал мальчика, а потом наклонился и схватил его за руки.

– Ну-ка, кто это тут?