– Осторожнее там, сынок, – сказал продавец, передавая мне сдачу. Он посмотрел в окно, будто ждал, что сейчас что-то случится. От холодной бутылки у меня тут же замерзли руки, но я не стал дожидаться пакета. Мне хотелось вернуться домой как можно скорее. Мне все больше казалось, что Гайя была права и мне не стоило выходить из дому. Не знаю, отчего было такое ощущение. Может, от ее слов, а может, в воздухе действительно витало что-то угрожающее, шептало нам: «Вы все в опасности».

Я решил бежать. Я четко представил следующие несколько минут. Я побегу назад по дороге, сверну на первом повороте, промчусь мимо полицейских и по прямой добегу до своей башни, открою дверь и захлопну ее за собой.

Дверь сделает «Бам!». Проще простого. Я буду в безопасности.

Я побежал прямо с порога магазина. Тяжелую бутылку молока я прижимал к груди, как ребенка, и поэтому бежал медленнее, чем мог бы.

Я свернул в сторону полицейских, не упуская из виду свою башню, маячащую впереди. Зря я вообще вышел на улицу.

Я пробежал мимо полицейских. Один скучал, другой зевал, третий явно хотел пойти домой и сесть ужинать.

Вдруг раздался крик. От неожиданности я остановился и обернулся. Зря. Надо было продолжать бежать.

Один из полицейских свалился на землю. Полицейские слева и справа от него попытались его поднять, но тоже упали. Как будто внезапно заснули. Их шлемы ударились об асфальт. Клац, клац, клац. Один за другим.

Они напомнили мне фишки домино. Один падал и толкал другого, а тот толкал следующего, все ближе и ближе ко мне.

Я не знал, что делать. Так странно, когда у тебя есть только доля секунды, а нужно что-то решить. Невероятно, о скольких вещах можно подумать за один миг. Часть меня хотела им помочь. Другая боялась, что я тоже засну и свалюсь на тротуар, а еще одна часть, самая громкая, вспоминала Гайю.

Гайя кричала: «Беги!»

И я побежал.

Я уронил бутылку. Она взорвалась, коснувшись земли. Я мчался изо всех сил.

Я нырнул в башню и побежал наверх по лестнице, а потом вперед по коридору. Я забежал в квартиру и захлопнул за собой входную дверь и остановился только в своей комнате, закрыв дверь и там.

Прятаться больше было негде.

Я долго не мог отдышаться – то ли от бега, то ли от увиденного.

Что случилось с теми полицейскими? Почему они вдруг потеряли сознание? Главный вопрос не давал мне покоя: они просто заснули или случилось что-то гораздо серьезнее?

Они умерли?

Вечером это показали по новостям.

Группу полицейских обнаружили мертвыми. Рядом с тем местом, где нашли двух рабочих. Обстоятельства их смертей также устанавливались.

На белых автобусах со спутниковыми тарелками на крышах к нам приехала толпа людей. В школе все очень всполошились, когда узнали в них телевизионщиков.

Мы наблюдали за ними из-за забора детской площадки. На плечах у них, словно попугаи, сидели большие черные видеокамеры. Репортеры выглядели серьезными и взволнованными на камеру, а когда съемки завершались, репортеры смеялись и уходили курить. Некоторые из них начали снимать рядом с нашей школой.

После этого я убежал на другую сторону площадки и пошел искать Гайю. Она тоже спряталась подальше от камер. Сидела под подсолнухами и подбирала камушки с земли.

Я присел рядом.

– Гайя, вчера вечером… – начал я и замолчал. Я не хотел признаваться, что не послушался ее, но мне нужно было рассказать кому-нибудь, что я видел. – Вчера вечером я видел, что произошло.

– Ты о чем?

– Я видел, что произошло с теми полицейскими.

– Из окна?

– Нет, с улицы. Я был рядом, когда это случилось.

Гайя подняла голову и посмотрела мне прямо в лицо.

– Я забыл взять молоко и решил сбегать в магазин, и когда я пробегал мимо полицейских, они начали падать на землю. Один за другим. Как будто их усыпляли. Я сразу убежал оттуда. Я не знал, что они умирают, правда. Я думал, они засыпали.

– Им было больно?

– Нет, наверное. Они просто падали. Все случилось довольно быстро.

Гайя ничего не сказала. Кажется, она что-то обдумывала.

– Как считаешь, отчего они умерли? – спросил я.

– Не знаю, – ответила Гайя. – Но я все еще думаю, что это связано с обломками рухнувших зданий. Полицейские же стояли рядом с ними, верно?

– Да, рядом с тем местом, где нашли тех двух мужчин. Но они были на улице перед ними, а не прямо на камнях.

– Ты давно выглядывал из окна? Видел, каким образом распадаются дома?

– Ты о чем?

– Есть закономерность.

Гайя сунула руку в карман, достала сложенный лист бумаги и протянула его мне.

На нем был рисунок. Я сообразил, что это карта. Карта нашего района. Там были башня Гайи, и мой квартал, и наша школа. А еще множество красных точек с цифрами. Вместе они собирались в неровный круг. В центре круга Гайя нарисовала звездочку, помеченную словами «Паб Джордж» и цифрой один.

– Я заполняю ее каждый вечер. Красные точки – это обвалившиеся здания. Цифры означают день, в который они рухнули. Сколько прошло дней с того момента, как обвалился паб. Видишь, они расходятся наружу? Цифры два и три находятся близко к пабу, а девятки и десятки уже дальше.

– А вот это что? – Я ткнул в красную точку с единичкой и двойкой рядом.

– Это двенадцать. Двенадцать дней спустя. Похоже, что теперь падают пропущенные здания.

– А это наши кварталы, – сказал я, указывая на неровные очертания двух башен. Одна была помечена заглавной буквой Г, другая – заглавной буквой А.

– Ага, – кивнула Гайя.

– Они так близко к другим обвалившимся домам. – Они стояли рядом со зданиями, которые развалились через пять дней после паба. – Мы… мы… можем быть следующими.

– Да. Именно так, – сказала Гайя.

– Ты кому-нибудь это показывала?

Гайя пожала плечами.

– Интересно, знает ли об этом полиция? – вслух подумал я.

– Уверена, что знают, – ответила Гайя. – Может, они это скрывают, чтобы не было паники.

– Ты о чем?

– Ну, я вчера говорила об этом с мамой. Она хочет, чтобы мы собрали вещи и уехали.

– Уехали? – Мой голос был резким и дрожал одновременно. – Куда?

– Мама хочет к тете. Она живет в Брайтоне. Мама говорит, что нужно уезжать, пока не поздно.

– Брайтон? Это где?

– На юге. Около моря. Я там была один раз, когда была маленькой.