Эмма села на корточки, и Джолли подошла к ней.

– Если только ненадолго. Потом мне будет нужно уйти.

Наверное, у нее свидание. Женщины вроде Эммы не сидят по вечерам дома в одиночестве.

Положив сумку с ноутбуком на столик в холле, Дэниел снял с крючка поводки:

– В таком случае пойдем.

Когда они оказались в лифте, Дэниел вспомнил их первую встречу и произнес:

– Простите, что не узнал вас вчера вечером. Мы ведь утром вместе ехали в лифте, не так ли? Вы были в синей блузке.

Эмма поджала губы.

– Да, это была я. Неужели вам не показалось странным, когда я сказала, что встречаться подобным образом вошло у нас в привычку.

Дэниел рассмеялся:

– Я подумал, что вы дерзкая.

– Я просто попыталась быть остроумной.

Он коснулся ее руки:

– Вам это удалось. А еще вы были смелой, уверенной в себе и сексуальной. – Что на него нашло, черт побери? Когда в последний раз он флиртовал, забыв об опасности? Ему следует держать себя в руках. – Простите, если это прозвучало навязчиво.

– Вы видели мое нижнее белье. О какой навязчивости может сейчас идти речь?

Дэниел почувствовал, как по его телу растекается расплавленный огонь. Почему он ее вчера не поцеловал? Он сглупил, не воспользовавшись этим шансом, пока он не знал, что Эмма одна из владелиц компании, которую хочет уничтожить его мать.

Вечер был теплым и приятным. Асфальтовые дорожки в Центральном парке были мокрыми от дождя, который прошел днем. Цоканье копыт лошадей, которые катали в повозках туристов, было самым громким из окружающих звуков.

Эмма шла рядом с Дэниелом по одной из дорожек. Ей следовало испытывать радость от его присутствия, но она нервничала. Когда она сидела днем одна в своем кабинете, ей не составило труда убедить себя, что он сможет флиртовать с Дэниелом и собирать информацию о его бизнесе. Сейчас, когда он был рядом, она понимала, что сильно заблуждалась на этот счет. О чем бы она его ни спросила, он может воспринять это как сбор информации о конкуренте.

– Чудесный вечер, – сказал Дэниел, нарушив молчание.

– Да, – ответила она. Ей хотелось спросить, каковы вечера в Лондоне, но из этого он мог сделать вывод, что она никогда там не бывала. Уж лучше поговорить о его питомцах. – Как зовут собак? – спросила она, глядя на животных, обнюхивающих кусты.

Дэниел остановился рядом со скамейкой.

– Двух корги зовут Мэнди и Бак, а карликового английского бульдога – Джолли.

Услышав свою кличку, собачка вразвалочку пошла к Эмме. Та присела, чтобы погладить животное.

– Она просто прелесть.

– Раньше Джолли принадлежала моему брату.

– Как он мог отдать такую славную собаку?

– Он погиб в автомобильной аварии.

Эмма мысленно отругала себя за то, что после телефонного разговора с Дэниелом не стала искать в Интернете информацию о семье Стоун, чтобы понять, с кем ей придется иметь дело.

– Я сожалею о вашей утрате. Когда это произошло?

– Менее двух лет назад.

Они продолжили идти.

– Он был старше или младше вас?

– Старше на два года. Больше у меня нет ни братьев, ни сестер. Для родителей Уильям был светом в окошке. Я не дотягивал до него ни при его жизни, ни после того, как его не стало.

Эмма услышала боль в его голосе.

– Уверена, что это не так.

– Вы никогда не встречали мою мать. – Дэниел прокашлялся. – А у вас две сестры, не так ли? Софи и Минди, если я не ошибаюсь?

Похоже, Дэниел навел о ней справки. Что, если Минди права? Что, если Дэниелом движут скрытые мотивы? Что, если вчера вечером она угодила в расставленную им ловушку?

– Они мои сводные сестры. У нас один отец. Это долгая история.

– Я так понял, вы занимаете в «Иденс» пост финансового директора. Это гораздо важнее, нежели просто считать деньги.

Его осведомленность заставляла ее нервничать.

– Верно.

– Как у вас идут дела после смерти вашей бабушки? Виктория Иден была настоящей легендой.

Эмма почувствовала опасность. Если она продолжит отвечать на его вопросы, то может выдать какой-нибудь секрет. Не желая рисковать, Эмма перешла в наступление.

– Мы делаем все возможное, чтобы оставаться на высоком уровне. А как обстоят дела у «Стоунз»? Я так понимаю, вы решили выйти на американский рынок.

Глядя себе под ноги, Дэниел кивнул:

– Еще слишком рано об этом говорить. Никто не знает, что может произойти.

Его ответ был уклончивым, и от этого Эмма еще сильнее занервничала.

Софи и Минди предупреждали, что ей не следует играть с огнем. Но ей так надоело осторожничать. В ее жизни не хватало риска и страсти.

– Как долго вы находитесь в Нью-Йорке?

– Три месяца. Я привыкаю к городу, но вряд ли смогу его полюбить.

Если бы Эмма выбирала себе спутника жизни, это был бы веский аргумент против. Она не верила в жизнеспособность отношений на расстоянии, но что ей мешает завести короткую интрижку? Она хорошо проведет время с Дэниелом, а потом все закончится. Вот только может ли она быть уверена в том, что расставание не разобьет ей сердце?

Ее голову переполняли противоречивые мысли. Ей нужно время, чтобы как следует все обдумать. Дэниел ей очень нравится, но она не уверена, что ей следует поддаваться искушению.

– Мне пора домой, – сказала она.

– Я вас провожу. Я не могу допустить, чтобы вы шли по парку одна вечером.

Как назло, только она собралась сбежать, как он предложил ей провести с ним больше времени. Более того, он снова повел себя как джентльмен, что не могло не подкупать.

Они повернулись, чтобы пойти назад, но Джолли неожиданно рванула в кусты, и ее поводок выскользнул из руки Дэниела.

– Джолли! Нет!

Держа на поводках двух корги, Дэниел бросился за ней. Эмма побежала за ними.

Подбежав к парковой скамейке, Дэниел заглянул под нее, затем в кусты за ней.

– Ей нравится испытывать мое терпение. Думаю, иногда она хочет мне напомнить, что она не моя собака. Что мой брат – это единственный хозяин, которого она когда-либо признавала.

Эмма услышала в его словах горечь, но ей было некогда размышлять. Сейчас им нужно было выманивать из кустов собаку.

Встав на четвереньки, Эмма встретилась взглядом с Джолли.

– Иди ко мне, малышка. Я тебя не обижу.

Эмма соединила три пальца и начала тереть их друг о друга, подманивая животное. Джолли высунулась из кустов, но затем снова попятилась назад.