Осознав, что сам он молчит, а она неотрывно смотрит на его губы, он бессвязно забормотал:

– Я… э-э-э. Как ты думаешь, если я попрошу… чтобы… если я свяжусь с твоим опекуном… по тахион-связи… ну…

– Да, конечно да! Я хочу выйти за тебя! – воскликнула она, бросаясь ему на шею.

Они принялись неистово целоваться и так долго не разжимали объятий, что кое-кто в зале недовольно нахмурился.

* * *

7 ноября 2205

ОВ

Пейзажи с огромной скоростью мелькали за иллюминаторами переправлявшей подразделение Танкреда на фронт транспортной военной баржи. Эти баржи вызывали у него болезненные воспоминания, потому что были такими же, как в Сурате. Однако если тогда ему полагалось занимать место рядом с другими офицерами в контрольной кабине, то на сей раз под его оперативным командованием находилось только его собственное подразделение. Вот и хорошо.

Многочисленные лейтенанты и капитаны подле него слушали маркиза де Вильнёв-Касеня, который в последний раз зачитывал распоряжения по проведению операции. Танкред был отдаленно знаком с Тибо де Вильнёв-Касенем. Шурин Раймунда де Сен-Жиля был записным ультра, полностью поддерживающим проводимую Робертом де Монтгомери жесткую линию. Вдобавок он слыл высокомерным и не расположенным выслушивать чужое мнение. Однако Танкреду следовало признать, что ему не известно ни каковы его способности командующего, ни уровень тактических умений. Если маркиз грамотно руководит полевыми операциями, то его политические убеждения не имеют никакого значения.

Задача, которая сегодня стояла перед войсками, заключалась в захвате трех атамидских городов среднего размера, входивших в более обширный комплекс из пяти пригородов, окружавших «столицу». Они снабжали продовольствием – а возможно, и солдатами – большой город, поэтому следовало начать с их нейтрализации, чтобы затем дать главное сражение, отвоевывая квартал за кварталом, и так до самого христианского святилища, возвышавшегося над окрестностями на вершине расположенной в самом центре «столицы» скалистой горы.

Около тридцати истребителей-перехватчиков без устали кружили между восьмьюдесятью баржами, так что реактивный рев одних заглушал гудение магнитной тяги других. Не считая странных летающих воинов, увиденных вчера во время первого контакта, за атамидами не было замечено наличия воздушного потенциала. Но штаб не желал идти ни на какие риски, а потому на высоте двадцати километров войска сопровождал тяжелый крейсер «Торквато», готовый выпустить град из тысяч «Акантов» по любой воздушной боевой части, с которой не справились бы истребители.

После полутора часов полета баржи приземлились в широком, изъеденном эрозией каньоне, в пределах видимости городов-целей. Войска высадились в боевом порядке, и вскоре более ста тысяч человек выстроились дугообразным фронтом. В тот же момент по другую сторону города столько же солдат совершили симметричный маневр, чтобы перекрыть врагу все пути к отступлению.

Когда Вильнёв-Касень изложил эту стратегию офицерам, Танкреду стало не по себе. Задача была очевидна: уничтожить всех, не оставив ни малейшего шанса спастись тем, кто не захочет вступать в бой. Но ведь цель крестового похода – завоевать могилу Христа; если атамиды отдадут город людям, истреблять их не обязательно. Экс-лейтенант почувствовал, что вновь вступает в опасные области своих умонастроений, и сразу припомнил слова кюре из церкви Святого Северина: «Когда сомнение овладевает человеческим духом, оно смущает его взор, и все, на что он смотрит сквозь эту призму, выглядит деформированным, искаженным. На это у истинного христианина есть единственный ответ: Вера!» Воспоминание немного ободрило его.

Пыль, поднятая колоссальным передвижением войск, постепенно оседала. 78-е смешанное пехотное заняло позицию согласно полученным приказам и не без внутреннего трепета ожидало сигнала к началу. Танкред, Льето и тридцать других всадников оседлали своих першеронов, а остальные сорок солдат подразделения, в том числе Энгельберт, изготовились двигаться пешком. Лица были серьезными и сосредоточенными, все разговоры смолкли.

С высоты своего перша Танкред рассматривал ряды зданий вдали. Ему показалось, что архитектура слегка напоминает некоторые африканские страны – из самана и белого камня, целиком подчиненная главной задаче: свести к минимуму губительное воздействие солнца.

Льето едва заметно, почти машинально кивнул ему. Танкред догадался, что молодой фламандец под впечатлением от масштаба развернутых сил почувствовал себя немного потерянным. И именно в тот момент, когда он ответил другу, слегка приподняв бровь, в их наушниках раздался сигнал к началу. Все немедленно активировали шлемы своих экзоскелетов, превратив их в закрывшие головы золотистые отсвечивающие полусферы, и двинулись вперед.

Огромная разнородная процессия взяла курс на город; в ее рядах смешались простые солдаты в стандартном обмундировании, супервоины в «Вейнер-Никовах» на першеронах, амазонки, сидящие на боевых бипедах RK, прикрывающие арьергард танки «Зубр М-4», предусмотрительно летевшие позади медицинские баржи и вырвавшиеся вперед истребители, пикирующие чуть ли не на крыши домов, чтобы навести ужас на врага. Настоящий пандемониум[3].

Оказавшись под давлением, сочленения скакунов стали нагреваться и издавать резкий запах озона, хорошо знакомый тем солдатам, кто не раз бывал на поле боя.

В надежде в этом людском море разглядеть Клоринду Танкред включил оптическое увеличение на своем куполообразном забрале, но ему это не удалось.

– Почему нас высадили так далеко от города? – спросил Льето по своему персональному каналу. – Не вижу смысла.

– Думаю, после вчерашней засады наших стратегов одолела подозрительность, – ответил Танкред. – Они наверняка решили, что лучше высадить войска подальше от целей, чтобы в случае неожиданного нападения избежать неразберихи.

– Возможно… Но в результате мы оказались поблизости вон от тех откосов, – Льето указал на склоны каньона метрах в двухстах от них, – а это мне представляется не слишком осмотрительным.

Танкред взглянул в указанном дру́гом направлении. Испещренные множеством рытвин и изъеденные ветром каменистые земляные склоны как будто не давали вражеским войскам возможности укрыться. Несмотря на то что за время тренировок он научился не пренебрегать тактическим инстинктом молодого класса Три, ничего особо тревожного он не заметил.

Танкред перенес свое внимание на их цель. Теперь уже можно было ясно различить ближайшие жилища. Очень простая, но гармоничная архитектура. В конечном счете, хотя они и были на другой планете, место не казалось совсем уж чужеродным: стены, двери, окна. Все то же самое можно увидеть и на Земле. Увеличив масштаб, он заметил нанесенные вокруг дверей многоцветные узоры. Танкред задумался, являются ли они украшениями или письменами, когда по общему каналу к нему обратился один из его людей: