не получим советскую реакцию, если мы немного потянем, то только для того, чтобы заполучить реакцию Советского Союза. Я так понимаю, никто не запрашивал.

В: Никто.

К: Наша точка зрения – это вопрос о [конкретном] мире и безопасности, и это проблема Совета Безопасности, а заседание Генеральной Ассамблеи было бы пустой тратой времени, и против этого мы стали бы выступать.

В: Я отсоветовал Зайяту.

К: Мы будем против, даже в понедельник. Я хочу, чтобы это было ясно и понятно.

В: Я рад, что Вы мне это сказали.

К: Мы пытаемся провести конструктивное заседание Совета Безопасности, и, для Вашего личного сведения, мы пытаемся рассчитать, можно ли выработать общий подход с Советами для восстановления прекращения огня и границ на момент прекращения огня. Если это удастся сделать, кто-нибудь созовет заседание Совета Безопасности.

В: Это был бы самый лучший подход. Надеюсь, это сработает. Если возникнут вопросы, я Вам позвоню.

К: Если Вы позвоните мне – и это даст двум правительствам шанс согласовать свои действия.

В: Верно. Считаю важным поддерживать тесный контакт. Не думаете ли Вы, что Советы побоятся сделать это из-за своих отношений с арабами?

К: Им тоже нужно волноваться, если они побоятся из-за своих отношений с нами.

В: Я думаю, что такой подход очень хороший, и я надеюсь на общий подход.

К: Опять же, между нами – моя оценка такая же, как и ваша, что они не пойдут на это.

В: Я знаю по своему опыту, что они очень заинтересованы в том, чтобы не сделать ничего такого, что могло бы создать впечатление, будто они работают против арабов; или сделать что-либо, что негативно сказалось бы на их отношениях с арабами.

К: Я думаю, что очень важно попробовать, что мы должны попытаться это сделать. Пока никто не просил о заседании, и мы не будем просить о нем, пока не получим советский ответ. Если Вы можете этого избежать – я знаю Вашу позицию. Если Вы можете отложить заседание, пока мы не получим советский ответ; если кто-нибудь спросит…

…

ГЕНЕРАЛ ХЕЙГ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

10:35 утра

К: Я хотел проинформировать Вас о том, как обстоят дела на данный момент, и рассказать о своей стратегии. Возможно, Вам придется успокоить некоторых людей.

Х: Хорошо. Я сижу с президентом.

К: Хорошо. Египтяне пересекли канал в пяти местах, а сирийцы проникли на Голанские высоты в двух местах. Эту информацию мы получаем от наблюдателей ООН. Наша оценка здесь основана на фактах; невозможно себе представить, чтобы атака израильтян [если бы таковая имела место] была провернута за два часа и заставила бы египтян пересечь канал.

Х: В этом нет сомнений.

К: Непостижимо. Мы должны предполагать нападение со стороны арабов.

Х: Я считаю, что и президент думает так же.

К: Под вопросом следующее: это сговор с СССР или вопреки советскому противодействию. На этот вопрос у нас пока нет ответа. [Что касается] нашей общественной позиции, я позвонил прежде всего Генеральному секретарю – который не может ничего держать в секрете, – чтобы рассказать ему обо всех предпринятых нами усилиях, и сказал ему, что был в контакте с Советами. Я связался с Добрыниным и сказал, что мы должны совместно созвать [заседание] Совет Безопасности. Советы и мы. И мы совместно предлагаем резолюцию, призывающую к прекращению боевых действий и возвращению к линиям прекращения огня, установленным в 1967 году. Я сказал им, что это будет признаком доброй воли по отношению к нам обоим и мы не будем просить созыва [заседания] Совета Безопасности, пока не получим от них известий. Я проинформировал об этом генерального секретаря. Добрынин сказал, что ждет ответ из Москвы. Частично это сделано для того, чтобы вывести Советы на чистую воду. Если они хотят прекратить боевые действия, это быстро их остановит. Если они откажутся это делать, то нам придется предположить наличие некоего сговора. Теперь, если они откажутся это сделать, у нас возникнут две проблемы. Первая – добиться прекращения боевых действий, а вторая – долгосрочная политика. Чтобы прекратить боевые действия, мы не можем создать у Советов и арабов впечатление, будто мы слишком далеко отделяемся от израильтян. Это будет содействовать продолжению их действий.

Х: Верно.

К: Таким образом, что касается сути вопроса. Если Советы не станут сотрудничать с нами, мы займем нейтральную позицию. Мы скажем, что не знаем фактов, но они должны прекратить боевые действия. Вы понимаете, о чем я?

Х: Верно.

К: Если Советы не будут сотрудничать с нами непосредственно по вопросу о боевых действиях и безоговорочно поддержат арабов, мы, по моему мнению, должны будем склониться в сторону израильтян.

Х: Верно.

К: По следующим причинам: 1) чтобы прекратить боевые действия; 2) не дать Советам разбушеваться и пользоваться недозволенными приемами и 3) получить стопроцентные гарантии из-за отмежевания от израильтян в последующих попытках добиться урегулирования. Все сейчас зависит от советской реакции. Затем, после того как мы добьемся прекращения боевых действий, мы должны использовать этот кризис как средство для начала дипломатии. Отныне нет больше оправдания никаким задержкам. Возврат к прекращению огня будет иметь два аспекта. Если сегодня проблема означает, что арабы должны будут уступить небольшую территорию – по моим оценкам, начиная с завтрашнего вечера [арабы] должны будут уступить территорию [в результате военного поражения]. По-моему, если израильтяне получат территориальные приобретения, мы должны жестко обрушиться на них, чтобы заставить от них отказаться. Понимаете.

Х: Да.

К: Мы должны сделать это в случае с арабами, но я думаю, что это затруднение у нас будет ненадолго.

Х: Да. Если только мы не столкнемся с ужасным разложением там.

К: Это именно та стратегия, которую я предлагаю. Я думаю, у нас нет выбора. Я думаю, что худшее, что мы могли бы сделать, – это занять некую нейтральную позицию во время боевых действий, если только Советский Союз не займет нейтральную позицию вместе с нами. Если они займут ее вместе с нами, мы должны занять нейтральную позицию. Это идеально. Если они не присоединятся к нам и перейдут на другую сторону, мы утратим контроль над ситуацией.

…

К: Если Советы полностью встанут на другую сторону, у нас будет зловредный случай сговора, а затем снова наступит сентябрь 1970 года [когда советский союзник Сирия вторглась в Иорданию], и нам лучше тогда твердо стоять на занятой позиции.

Х: Президент серьезно подумывает о возвращении в Вашингтон.

К: Я считаю это серьезной ошибкой. Сейчас мы ничего