— Послушай, если тебе это неинтересно, просто скажи мне. И все будет нормально.

Молчание было ему ответом. И наконец, даже не поворачиваясь, Хокинс заговорил чуть ли ни извиняющимся тоном:

— Дело не в этом. Билли. Правда. Просто… все это так ново для меня. Я имею в виду, что мы занимались футболом и часто попадали в серьезные передряги. Но я еще никогда не нарушал закон. Я имею в виду по-настоящему. А сейчас ты собираешься сделать именно это. — Он умолк в ожидании контрдоводов, но они не последовали, и он продолжил, повернувшись к Билли: — Может, ты и привык нарушать закон, а я нет. К тому же мне надо думать о Джули. Может, она и не идеальная жена, но другой у меня нет. А ты знаешь, что она о тебе думает.

Билли помолчал, достал из кармана сигареты и закурил, прежде чем передать пачку соседу. Он действительно знал, что о нем думает Джули. Ничего хорошего. Когда Билли организовывал поезд— ку в Рим, он никак не мог ожидать, что его лучший друг проведет неделю в итальянском обезьяннике, после чего будет депортирован. Но что было еще хуже, так это то, что, когда Хокинс наконец добрался до дому, там его ожидало письмо от его работодателей, в котором сообщалось, что они отнюдь не в восторге от того, что один из их менеджеров связан с футбольными хулиганами. В результате его уволили. И Джули окончательно вышла из себя. А когда до нее дошли слухи об участии Билли в кампании по переправке краденых машин, она обвинила его в том, что он подставил ее мужа.

И хотя Хокинс уверял его, что относится к этому совсем иначе, истина заключалась в том, что в какой-то степени так оно и было. Планируя эту поездку, он не предусмотрел всех последствий, которые она могла иметь для его друга, и с тех пор Билли чувствовал себя перед ним виноватым, особенно учитывая то, что Хоку так и не удалось найти другую работу. И теперь Билли догадывался, что по прошествии пяти месяцев с деньгами стало туго. Он чувствовал себя обязанным.

— Послушай, Хок, я понимаю, о чем ты. Честное слово понимаю. Так что, если ты не хочешь участвовать, я спокойно отнесусь к этому. Просто я подумал, может, ты захочешь снова вернуться к работе.

Хокинс рассмеялся.

— Поразительно справедливое замечание, — саркастически заметил он. — Но все эти новые игры не для меня. Билли.

Билли уже собрался ответить, как перед машиной возникла худенькая женщина среднего возраста, ее рыжие крашеные волосы идеально гармонировали с выражением неудовольствия, написанным на ее лице. Билли опустил стекло и высунул голову.

— Я буду через две минуты, Джилл, о'кей?

Она бросила на него прощальный взгляд и исчезла в демонстрационном зале.

— Боже милостивый, можно подумать, я на нее работаю, а не она на меня, — заметил он, глядя на механически поднимавшееся стекло, и, помолчав, снова обратился к своему собеседнику: — Послушай, Хок, посмотри вокруг. Мне тридцать три года, и я создал все это из ничего. Неужели ты думаешь, мне удалось бы это сделать, не нарушая закон?

Никогда. Так уж устроен мир, дружище. Главное — знать, какие законы можно нарушать и насколько, чтобы тебя не поймали. А я это знаю, Хок. Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.

— Так зачем же тебе снова браться за это? Этот автосалон стоит целое состояние.

Билли хмыкнул и устремил взгляд на ряды машин.

— Потому что я жадный, вот зачем. Никогда в жизни я не буду удовлетворен своим банковским счетом. Мне всегда будет не хватать. К тому же речь идет не только обо мне, — с внезапным возбуждением добавил он, поворачиваясь к Хокинсу всем телом. — Я думаю обо всех нас. Обо всей Бригаде.

Хокинс уже было собрался открыть рот, как снова возникшая рыжеволосая женщина постучала по капоту — вид у нее был еще более раздраженным, чем прежде.

— По-моему, лучше бы тебе с ней разобраться, пока она не убила нас обоих.

— Ладно. Забирай машину и жди меня здесь через пару часов. — Билли распахнул дверцу, но, перед тем как поставить ноги на асфальт, снова наклонился к Хокинсу: — Как бы там ни было, мы должны это сделать, Хок. Такую возможность нельзя упускать.

Хокинс откинулся на спинку кресла и потер руками лицо. Он вдруг ощутил страшную усталость, а яркий свет и страшная жара, царившая в кабинете Билли Эванса, не улучшали положения.

— Давай поставим точки над «i». Значит, ты не можешь предложить мне работу.

— Нет, Хок, — покачал головой Билли. — Я тебе предлагаю не работу, а партнерство, когда ты и я будем равноправными партнерами.

— В защитном бизнесе?

На лице Билли появилась хитрая улыбка.

— Не в защитном, Хок, а в организации службы безопасности.

Хокинс встал, подошел к огромному окну, занимавшему целую стену кабинета, и посмотрел вниз на ряды старых машин.

— Служба безопасности. Это же грабеж среди бела дня, Билли. Обыкновенный грабеж.

Билли уставился в его спину.

— Я это вижу иначе. Мы будем легитимной компанией, предоставляющей услуги на совершенно законных основаниях.

Хокинс раздраженно обернулся и посмотрел на Билли. У него начали зарождаться подозрения в том, что он совершенно не знает этого человека.

— Да ты хоть сам себя слышишь? Говоришь как герой в каком-нибудь дерьмовом фильме.

Билли встал и с легкой улыбкой направился в угол, где стоял небольшой холодильник. Достав из него две охлажденных бутылки «Будвайзера» и открыв одну из них, он вернулся за стол и протянул ее Хокинсу.

— К тому же, — продолжил тот, не отходя от окна, — неужто ты думаешь, что Микки Джеймс так легко отступится только потому, что ты на него наехал?

— Я уже тебе все объяснил, — спокойно сказал Билли. — Речь не идет об отступлении. Это торговля. Бизнес. — Он помахал бутылкой, предлагая Хокинсу забрать ее у него. — Сядь ты, ради Бога, и выпей пива. Ты меня уже достал.

Хокинс вздохнул, вернулся на свое место, взял бутылку и начал шумно пить.

— В конце концов, речь идет только о пабах, — добавил Билли.

Хокинс опустил бутылку и саркастически рассмеялся.

— Ну да, всего лишь.

— Послушай, — очень серьезно промолвил Билли, облокачиваясь на стол и наклоняясь вперед, — о Микки Джеймсе можно говорить все что угодно, но он не дурак. После выхода из тюрьмы он создал настоящую империю из маленьких клубов и пабов по всему Ист-энду. Ничего особенного, просто забегаловки, куда не станут соваться крутые ребята. Но он всегда знал, что рано или поздно он кому—нибудь наступит на пятки, и тогда за ним придут. Единственное, чего он не рассчитал, так это того, что это будем мы.

Хокинс поставил бутылку на стол и сложил руки на груди.

— Не мы. Билли, а ты. Давай это уясним с самого начала.

— Я, мы, ты — какая разница? Главное то, что Микки понимает, что основной доход в клубах поступает от продажи наркоты завсегдатаям. А если ты к тому же занимаешься ее ввозом, ставки удваиваются.