Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, сынок. Ты такой у меня внимательный и заботливый, — с улыбкой произносит мама. — И кому такое счастье достанется. — косится на меня мама.
— Когда-нибудь узнаешь, — отклоняюсь от этой щепетильной темы.
— Надеюсь. А то мы с отцом не молодеем, и внуков хочется понянчить. Кристиночка вот, может, вернется, а нас уже не будет. А так сможет с твоими детками понянчиться, — тяжело вздыхая, смотрит в окно мама.
— Мам, успеешь нанянчиться, обещаю! — четко задвигаю. — И Крис вернется. Точно говорю, — упорно отодвигаю, что может быть как-то иначе. Знаю, что может. Есть варианты. Много времени прошло. Но я упорно гоню от себя эту шнягу и родителям так думать не разрешаю.
— Дай-то бог, сынок! Дай-то бог! — всё, что произносит мама. Я же слежу за дорогой, стараюсь концентрироваться на этом, пока мама не заговаривает снова. — Кир, останови около той аптеки. — рукой показывает мама, чуть наклонившись вперед.
— Тебе плохо? Укачало? — уже панически интересуюсь я всем, что связанно с её здоровьем.
— Снова бессонница одолевает, — комментирует мама. А я хоть и успокаиваюсь.
— Может Степану Сергеевичу позвоним? Пусть приедет, посмотрит тебя? — но перестраховываюсь.
— Не надо зазря волновать человека. Пусть больных лечит, а я здоровая. Просто бессонница, — спокойно заверяет мама.
— По отцу соскучилась? — бегло смотрю на неё, пока перестраиваюсь в другой ряд. Но подмечаю, как озаряется её лицо, как улыбается. С какой теплотой и нежностью о нём вспоминает всегда. И как волнуется, когда он не рядом.
— Очень, — ласково отвечает мама. — Не люблю, когда он надолго уезжает.
— Завтра уже вернется, — отвечаю маме с ухмылкой. — Только я тебе ничего не говорил, — подмигиваю ей. — А пока я рядом.
— Ты — это ты, сынок. А мне отец твой нужен, — откровенно заявляет мама.
— Ну, спасибо, мама. — бурчу в ответ.
— Пожалуйста, сын. И не злись. Это закон жизни, — поясняет мама.
— Любить мужа больше собственного ребенка? — спрашиваю в ответ. Я, конечно, мало что понимаю о семье. Но предельные ценности вижу, впитываю.
— Мы с отцом любим вас больше жизни. Но когда-то вы покинете родительский дом. У вас появятся свои семьи, дети, заботы и хлопоты. И о нас вспоминать вы будете не так часто, как хотелось бы нам. Но это жизнь. И мы так же уходили и сталкивались с этим. С этим ничего нельзя сделать. Это круговорот жизни. Бесконечная цепочка. И в родительском доме остаются только два человека: муж и жена. Поэтому их любовь должна быть сильнее любви к своему ребенку. Так как связь с ребенком — это временно, а с мужем — навсегда. — объясняется мама. И где-то она права, хоть сейчас это мало откликается. Может, когда у меня будет своя семья, я смогу сказать «Да, мам, ты была права».
Снова Аня всплывает в голове после разговоров о ценностях. Хочу всего с ней. Хочу видеть рядом. Хочу держать за руку. Хочу ощущать. Хочу целовать. Господи, я много чего хочу. С ней. Словно в бездну окунаюсь. Сейчас бы реально окунулся на этом «летнике». Может, зря не поехал?!
Пока раздумываю, не замечаю, как подъезжаем к родительскому дому. Тут в основном тусим лето и зиму. Есть еще дача и наши с Крис квартиры. Въезжаем во двор. Осматриваю территорию. Затем дом. На входе беру ствол. Аккуратно и тихо продвигаюсь по всем комнатам и пролетам. Не брезгую даже осмотреть чердак. Только когда понимаю, что все чисто, спускаюсь за мамой. И тогда же включаю охранную систему и выпускаю из машины маму и запускаю её в дом. Ритуал после исчезновения Кристи.
— Сейчас, мам, сумки из машины принесу. — выхожу на задний двор.
— Я пока суп разогрею. — фактом припечатывает мама. И тут не отказаться. Она всегда всех кормит. Постоянно. Если от нас кто-то ушёл, ничего не поев, мама ощущает себя плохой хозяйкой и не гостеприимной. Поэтому мои друзья всегда знают: мама Катя накормит так, что со стола ты будешь выкатываться колобком в дверь.
Пока иду к своей соточке, экран мобильника высвечивается наглой рожей Клима. Дружим с третьего класса, как только я перешёл в их элитную школу с ахуенной спорт подготовкой. В принципе, поэтому я тоже дрался и хулиганил во всех школах нашего городка, только бы попасть туда. При этом создавая не самую лучшую для себя репутацию. На вопрос директоров: за что ударил? Ответ был один: «Я хочу, чтобы вы меня отчислили». За этим шёл разговор психологов, работника ПДН. Но когда узнавали цель моего стремления, все просто смирились. И даже директор элитки принял без каких-либо экзаменов. Просто понял, что своего добьюсь и трава не расти, хоть и репутация скверная. Но баскетбол и лучшая команда среди всех перевешивали все минусы прошлого.
— На проводе. — выталкиваю в привычной манере общения.
— Ты скоро подтянешься? — спрашивает Рус.
— Сегодня без меня. — выталкиваю, прислоняя трубу к уху и забирая пакеты с багажника, тянусь обратно к дому.
— Точно?! Тут уже девчонки во всю резвятся. Все такие… Голые, — подбирает слова Клим.
— Прям таки, блять, все голые? — беру на понт. Знаю, что грязно заманивает поездкой на «летник».
— Ну, не все. Например, Бурцевы — самые скромные, — задевает Рус.
Блять. Она то что там делает?! Никогда не ходила. Решила в этот раз оторваться.
Ладно.
Пусть тусит.
Мне всё равно.
Кир, тебе все равно. Проговариваю, словно мантру для себя. До того момента, когда в чате не вижу присланное Климом фото.
Твою мать…
— Уверен, что не приедешь? — возвращает в реальность Клим.
— Заебал, говорю же, без меня. — выталкиваю грубо.
— Окей. Тогда Ане не повезло. Спасителя в твоем лице от Тихона она не увидит. Он, кстати, отчаянно пытается её напоить, — зачем-то информирует друг и отключается.
Вот и что, блять, с этим делать?! Зачем она туда поехала?! Знает же, что там алкоголь, тусовка и, блять, каждый второй мудила присматривает жертву на ночь. Без обязательств. Секс. Двойное удовольствие, не больше.
Вашу ж мать…
Доедаю быстро суп и поднимаюсь.
— Спасибо, было очень вкусно. — целую в висок маму.
— Ты уезжаешь?! — озабоченно спрашивает ма.
— Да, к вечеру вернусь, — сразу обозначаю. — Закройся и никому не открывай, хорошо?! Если что,
