Брат владельца «Ювелирного дома Верещагиных» был сухощав и подтянут. В нем сразу же чувствовалась военная выправка. Он держался уверенно и явно никогда никому не лизал задницу. На родственницу смотрел с нескрываемой ненавистью.

Константин Владиленович подошел с девочкой лет десяти или одиннадцати, худенькой и чем-то неуловимо похожей на него самого. Но у него же только сын Николай и взрослая дочь жены и его погибшего командира! Нет никакой девочки-подростка!

– Иди, Леночка, – ласково сказал мужчина. – Я тебя здесь подожду. – Константин Владиленович легко подтолкнул девочку к двери дамской комнаты.

– Зачем ты ее сюда притащил? – прошипела Маргарита Станиславовна, теперь обращаясь к родственнику.

– Вам не угодишь, Марго, – заметила я разговорным тоном. – И моим присутствием вы недовольны, хотя я – давняя подруга Катерины и присутствую здесь в этом качестве, да и пришла с мужчиной, и невинная девочка вам чем-то не нравится. Я не собираюсь уводить вашего сына у Катерины, я не собираюсь устраивать сцен, как, впрочем, и резать себе вены. Хотя вас это, возможно, порадовало бы. Вы же любите, когда другим людям плохо. Но я не доставлю вам такой радости. И в любом случае я уже встретила другого, и из своей социальной среды. А уж эта девочка-то точно не позарится на вашего сына, хотя бы в силу возраста.

– Она зарится на моего мужа! – рявкнула Маргарита Станиславовна, развернулась, так и не посетив дамскую комнату, и пошла прочь.

Я открыла рот от изумления и уставилась на Константина Владиленовича. Он усмехнулся и представился. Я тоже представилась и сказала, что являюсь бывшей девушкой Стаса, оставленной им из-за принадлежности не к той социальной группе и ради женитьбы на представительнице нужной. Константин Владиленович откровенно расхохотался.

Из дамской комнаты появилась Леночка.

– Прогуляетесь с нами, Полиночка? Думаю, нам будет о чем с вами поговорить. Кстати, у вас есть какие-то идеи, как бы нам развлечь Леночку? А то ребенок грустит.

– Дядя Костя, вы же должны понимать…

– Я все понимаю, Лена! – очень ласково сказал он. – Но свадьбу никто бы не отменил – ни в каком случае. Ни из-за землетрясения, ни из-за наводнения. Ну, если только по причине смерти брачующихся…

Лена зарыдала.

– Прости, девочка, – тут же обнял ее Константин. – Я не то сказал. Я не должен был тебе напоминать о смерти.

Он встретился со мной взглядом над головой девочки.

– Воды принести? Сока? – предложила я. – Леночка, что ты хочешь?

– Чтобы Маргарита подохла, – с недетской ненавистью и злостью ответила Лена.

Я опять открыла от изумления рот.

– Пойдемте на крышу, воздухом подышим, – предложил Константин Владиленович. – Говорят, там – красивый сад со скамейками и фонтаном. Я еще не видел. Лен, пошли посмотрим. Полина, вы туда поднимались?

Я даже не знала, что тут имеется такой сад. Мы поднялись на крышу, где уже гуляло человек десять. Деревья и кустарники росли в больших кадках, посередине стояла гранитная чаша диаметром метров семь и с бортиками высотой сантиметров семьдесят. Из нее на самом деле вверх взлетала струя воды. Возможно, вскоре кто-то из упившихся гостей решит в этом фонтане искупаться. Если, конечно, доберется до крыши – лифт тут отсутствовал, требовалось своими ножками подниматься по ступеням. Крыша со всех сторон была огорожена высоким парапетом, даже скорее стеной – выше среднего человеческого роста, вероятно, из соображений безопасности – чтобы никто не свалился вниз. В окружающей крышу стене оставили смотровые отверстия на разных уровнях, для взрослых и детей. Я воспользовалась детским и увидела озеро, посередине которого стоял замок, один его берег и лес. Больше с этой стороны ничего не просматривалось.

– Мне говорили, что иногда и здесь ставят столы, – сообщил Константин Владиленович. – Мой брат снял весь замок на сегодня и на завтра, так что все в нашем распоряжении. Внизу едим и пьем, на втором и третьем этажах спим, здесь гуляем и дышим воздухом. Леночка, вон там в углу вроде бы холодильник с напитками? Будь добра, принеси мне банку пива.

– А вам, Полина? – посмотрела на меня девочка.

– Если есть – сок, нет – воды без газа.

– Это дочь любовницы моего брата, – быстро сказал Константин, как только девочка оказалась вне пределов слышимости. – Ее мать и брат погибли неделю назад.

– Что?!

– Помогите мне, пожалуйста, – продолжал быстро говорить Константин. – Я собираюсь ее удочерить или взять под опеку. В общем, что получится. Мне все равно. Но сейчас девчонку нужно в чувство приводить. Я не знаю, как ее развлечь. Я очень надеялся, что ей будет интересно на свадьбе. Все девочки любят свадьбы. А тут такая красота, хорошая еда, развлечения будут…

– Но тут же присутствует ее отец…

– И Маргарита. Леночке «добрые» соседки всё рассказали.

– Что рассказали? Что Маргарита – законная жена ее отца?

– Маргариту обвиняют в гибели ее матери, – сообщил Константин Владиленович.

Я в очередной раз за этот вечер открыла рот от удивления.

Вернулась Леночка с пивом, небольшим пакетом апельсинового сока с трубочкой и банкой колы для себя.

– Я осмотрю этот сад? – спросила она у дяди.

– Конечно! Мы тут посидим на скамеечке.

Мы на самом деле устроились под березкой в кадке. На протяжении всего разговора Константин следил за девочкой, которую больше всего заинтересовал фонтан. Может, там какие-то рыбки плавают? Вскоре она уже болтала у фонтана с какой-то женщиной и девочкой чуть младше себя.

– Брат мне рассказывал про вас, Полина, – снова заговорил Константин. – До меня не сразу дошло, кто вы. А Володя вам даже работу хотел предложить. Вы не очень переживаете после расставания со Стасом?

– Мне обидно и просто неприятно, – честно призналась я. – У нас не было бурных страстей. Мы встречались, потому что это устраивало обоих.

– Вы его любили?

– Он мне нравился.

– А Катерину он презирает. И Володя презирает. Она ведь и с ним переспала. И с кем только не спала. Но – единственная дочь сенатора Урюпина. Может, конечно, еще Юля кого-то родит, но когда этот кто-то войдет в брачный возраст? В любом случае Стас – дурак, раз согласился на этот брак. Обошлись бы они без декоративных и поделочных камней. Всех денег все равно не заработаешь. Можно подумать, они сейчас бедствуют. Не понимаю я этого! На квартиру себе заработал, потом ребенку на квартиру, дом загородный, машины у всех. На еду хватает, и не просто на хлеб, и даже не с маслом, а со слоем черной икры. Но все равно мало. Зачем?!

Я пожала плечами. Я тоже не понимала, зачем гробить свою жизнь на зарабатывание денег, которые никогда не сможешь потратить. И работа должна приносить удовольствие! И деньги должны приносить удовольствие, а если их слишком много – это уже не удовольствие, а страх за собственную жизнь и за те же деньги.