– Ну да, ну да… – Ее энтузиазм немного распалил и мой собственный. – Этот персонаж реально меня зацепил… Пусть даже, как помнишь, в итоге он оказывается дьяволом или чем-то в этом духе. Но в начале, когда он просто шляется туда-сюда и ты совершенно не представляешь зачем… Мне это очень понравилось.

– Мне тоже.

– А ты читала другие книги Стивена Кинга?

– Все до единой.

– Все до единой?

– Ну да, конечно. – Она посмотрела на меня так, будто у нее просто не укладывалось в голове, как это можно не прочесть абсолютно все книги Кинга. – Это мой любимый писатель. Некоторые и по два-три раза. В смысле, по крайней мере.

– Ни фига себе!

Позже я убедился, насколько это соответствует истине. Дженни была просто запойной читательницей. Частично потому, что семья у нее была бедная, а книги – это достаточно дешевый способ сбежать от печальной действительности, но также и потому, что она просто была такая, какая есть. В тот же момент я был попросту изумлен, что Дженни прочла больше произведений Стивена Кинга, чем я.

– Я читал большинство его книг, – сказал я. – Некоторые тоже не по одному разу.

– А какие самые любимые?

– «Сияние». – Я задумался. – Наверное.

– Ну да, трудно выбрать. У него они все такие классные!

– Ну а твои какие?

– «Кладбище домашних животных».

– О боже, эта реально страшная…

– Знаю – обожаю ее. – Она ухмыльнулась. – Концовка! Мрачная. Что. Офигеть.

– И как раз это тебе у Кинга и нравится?

– А то. Это же все-таки ужастики? Но пусть даже так – посмотри на «Противостояние». Происходит куча плохих вещей, но в конце концов положительные персонажи в основном побеждают. И в «Сиянии»… Ну да, там все грустно – припомни, как достается отцу, – но у парнишки-то в итоге все в порядке. Хотя «Кладбище домашних животных»… Тут и вправду полная безнадега.

Я кивнул, но при этом приметил и какую-то печальную покорность в том, как Дженни это произнесла. Что-то во мне хотело сказать ей, что не все концовки должны быть беспросветными. Но когда мы вышли на площадку перед школой и оказались перед лицом целого моря ребят разного возраста и серого пейзажа вокруг, нужные слова не пришли. В хорошие дни вполне можно было искренне верить, что я обязательно вырвусь из Гриттена, когда вырасту, но правда заключалась в том, что лишь очень немногих здесь могло ожидать что-либо помимо трудной, жалкой и унылой жизни – скорее прозябания, чем жизни. Не имелось никаких причин думать, что Дженни или я какие-то особенные и что наши «концовки» будут хоть сколько-то радостнее, чем у большинства здешних обитателей.

Я перевел взгляд вправо. Джеймс поджидал меня у дальнего конца корпуса со спортзалом.

Я закинул рюкзак на плечо.

– Я вон туда.

– А мне в другую сторону. Все как обычно.

Это уточнение показалось мне несколько странным, но потом я вспомнил, что никогда не видел ее во время перемен между уроками – она словно исчезала, точно так же, как до недавних пор мы с Джеймсом. Интересно, подумал я, куда она пойдет – какую забытую часть школы она сделала своей собственной и чем там занимается.

– А ты читал «Обезьянью лапку»?[6] – спросила Дженни.

– Не думаю. Это ведь не Стивена Кинга?

– Нет. Это короткий рассказ, причем очень старый. Хотя примерно в том же духе, что и «Кладбище домашних животных». Тебе точно понравится.

– Звучит заманчиво.

– А то! Он у меня дома есть. Могу принести почитать. В смысле, если хочешь.

Некоторые добавляют такую оговорку под конец, чтобы избежать неловкости в случае отказа, но Дженни подала это без всякого напряга – словно ей действительно было совершенно все равно: да так да, нет так нет. До настоящего момента создавалось впечатление, что добровольное одиночество ее несколько угнетает, но после разговора с ней стало заметно, насколько она уверена в себе и как комфортно ей наедине с самой собой. Как будто окружающий ее мир был тем, что она могла по собственному выбору принять или отвергнуть, и то, что она вдруг приняла решение законтачить именно со мной, почему-то представлялось чем-то лестным и едва ли не почетным.

– Угу, – сказал я. – Конечно, хочу.

А потом направился к Джеймсу.

А заодно и к Чарли с Билли, естественно.

* * *

В те недели и месяцы, что последовали за происшествием с Хейгом, мы вчетвером стали постоянно бывать вместе.

Так до конца и не пойму, как это произошло. Это немного походило на то, как мы нашли друг друга, возвращаясь с игрового поля вместе в тот день – будто это лишь казалось случайностью. Но я знаю, что в основном из-за Джеймса. После того, что случилось в тот день, Чарли его буквально заворожил. Тот поощрял это внимание, и притяжение между ними обоими постепенно вывело нас четверых на более близкую орбиту. Мы стали проводить все больше времени вместе. По выходным Чарли водил нас в походы в лес, рассказывая про призраков, а в школе на больших переменах мы практически безвылазно торчали в помещении «С5-б».

Эта довольно большая комната располагалась в цокольном этаже школы, куда вела неприметная лестница в конце главного коридора. Помню, что в самом низу рядом с ней была темная ниша с древним лифтом, который выглядел так, будто его двери жутко заскрипят, если попытаться их открыть. Насколько мне удалось выяснить, соответствующих ему дверей наверху не имелось, так что я пришел к заключению, что он ходит на какой-то этаж даже еще ниже цокольного. В бойлерную, к примеру. В какое-то сырое, мокрое место, полное проржавевших пощелкивающих труб.

Единственная другая дверь здесь и вела в помещение «С5-б» – очевидно, некогда классную комнату. Бо́льшую часть его загромождали покосившиеся штабели пыльных парт, но в глубине стояли и несколько разномастных кресел, словно сюда годами сваливали мебель из разных комиссионных магазинов. Судя по всему, про существование этой комнаты в школе давно и прочно забыли, и, полагаю, в этом смысле для нас четверых она была наиболее подходящим местом. Здесь мы в основном и тусовались. Ели принесенную из дома снедь. Болтали. Иногда подбирали старые огрызки мела и записывали слова песен на черной школьной доске, до сих пор висящей на задней стене. Nirvana. Pearl Jam. Faith No More. Все написанное нами оставалось на ней до тех пор, пока мы всё это не стирали и не писали что-нибудь еще.