Лючио с силой разомкнул сжатые губы Анны, и ее сопротивление было окончательно сломлено. Бороться больше не было сил…

– Это я тебе нужен, – проговорил он. – И это со мной ты будешь снова и снова, до тех пор, пока я не почувствую полное удовлетворение.

Анна вздрогнула. Он замер и взглянул ей в глаза.

– Что случилось, Анна? Ты думаешь о Карло?

– Нет… – Она впилась пальцами ему в плечи.

– Я не перенесу, если ты будешь вспоминать о нем в момент нашей близости, – прорычал Лючио. – Ты должна быть поглощена мной настолько, чтобы ни для кого другого не оставалось места. Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя. Хочу, чтобы ты умоляла меня о близости.

Анна закусила губу, чтобы не разрыдаться. Гордость не позволяла ей даже сейчас признаться в том, какие чувства он у нее вызывает.

– Не сопротивляйся, – выдохнул он. – Расслабься.

– Нет, я ненавижу тебя.

– Но ты же хочешь.

– Я не хочу…

– Нет, хочешь, cara.

Лючио наконец оторвался от нее, и Анна почувствовала себя пристыженной и униженной.

– Насколько я понимаю, Роза показала тебе твою спальню? – бросил он через плечо, направившись к столику, чтобы налить себе чего-нибудь.

– Да…

– Отлично. – Он повернулся и приветственно поднял стакан. – За наш союз. За многие предстоящие нам дни и ночи.

– Ты изменился, Лючио…

Анна увидела, как заходил его кадык, и прерывисто вздохнула.

– Если я изменился, то в этом ты должна винить только себя, – горько сказал он и поставил стакан на место.

– Я не собиралась причинять тебе боль…

– Да что ты?

– Конечно, не собиралась. Я даже не помню той ночи.

– А тебе и не надо помнить, – презрительно бросил он. – Карло предусмотрительно подтвердил все документально.

Проглотив подступивший к горлу ком, Анна спросила:

– А ты не задумывался над тем, зачем он это сделал?

Лючио помолчал.

– Время от времени я задавался этим вопросом, но на него всегда находился один и тот же ответ – тот ответ, который дал мне Карло. Я никогда бы не поверил тому, что ты сделала, если бы не эти проклятые снимки. Твоя сладострастная улыбка терзала меня все эти четыре долгих года. Я не могу отделаться от картины того, как ты лежишь на постели после удовлетворенной страсти.

Анна почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

– Ты хотя бы представляешь, насколько трудно мне теперь общаться с братом? – произнес он.

Она вздохнула: фотоснимки представили всю историю, хотя ее память не сохранила ту ночь. Анна натянула джинсы и накинула блузку.

– Не знаю, что и сказать…

– А ты ничего не говори, – огрызнулся Лючио. – Неужели ты можешь сказать что-то такое, что может стереть прошлое? – Он рубанул воздух рукой. – Ты – искусительница в ангельском обличье. Я поддался этому, и мой брат тоже, но теперь наши отношения будут строиться на моих условиях!

– Пожалуйста, Лючио, – умоляюще сказала Анна. – Я не могу этого вынести…

– Ты вынесешь все, что я буду говорить, – процедил он сквозь зубы. – А теперь убирайся с моих глаз.

– Лючио… Пожалуйста, я…

– Вон отсюда!

Ее словно ударили ножом.

– Я не потерплю твоих оскорблений.

Раздув ноздри, Лючио уставился на ее возмущенное лицо.

– Если я захочу оскорблять тебя, то буду это делать. Разве ты могла нанести мне большее оскорбление, чем…

– Я не помню, чтобы спала с ним! – закричала она. – Я вообще ничего не помню!

Хмыкнув, Лючио достал что-то из ящика небольшого столика и протянул ей. Анна с ужасом посмотрела на конверт.

– Может, ты и забыла о том, что произошло той ночью, но вот это поможет тебе все вспомнить.

Онемевшими пальцами Анна открыла конверт и вытащила первую фотографию.

Едва бросив взгляд на снимок, Анна почувствовала, как кровь отливает от ее лица.

– Ну и как? Память не вернулась? – съязвил Лючио.

Анна пристально вглядывалась в фотографию. Ощущение было такое, что перед ней – ее двойник, а не она сама. Бессмысленная улыбка на лице, руки протянуты к кому-то невидимому…

Следующий снимок был в том же духе. Она лежала в призывной позе, ее волосы в беспорядке разметались по подушке, рот улыбался, взгляд был пустым.

– Меня удивляет, что ты хранишь их. – Анна вернула ему снимки, не удосужившись даже взглянуть на остальные. – Это граничит с самоистязанием.

– Я храню их, чтобы напоминать себе о том, каким дураком я был, доверяя тебе, – процедил Лючио.

– И часто ты на них смотришь?

Он положил конверт обратно в ящик и запер его, убрав ключ в карман.

– Я любуюсь ими каждый раз, когда могу потерять бдительность в компании красивой женщины.

– Ты поэтому не женился?

– Я не испытываю никакого желания связывать себя отношениями подобного рода.

– Ты не хочешь иметь детей?

Он отвел взгляд.

– Дети – это бремя. Я не хочу обременять себя.

Анна не верила своим ушам. Куда делся тот преданный семьянин, который утверждал, что не может дождаться, когда у него будет собственный ребенок?

– Что же касается того, что сейчас произошло между нами… – прервал он ее раздумья, – надеюсь, ты воспользовалась каким-нибудь надежным средством контрацепции?

– Конечно.

Это было не совсем ложью. Анна принимала таблетки, чтобы контролировать свой цикл, но не так регулярно, как надо.

Повисшую тишину прервало лишь звяканье его стакана о бутылку виски.

Налив себе порцию, Лючио повернулся и заметил, как она украдкой провела языком по крошечной трещинке на нижней губе.

– Cara, – шагнув к Анне, бархатным голосом произнес он, осторожно дотронувшись до ранки. – Неужели это сделал я?

Она отвернулась, и его рука упала.

– Бывало и похуже.

– По моей вине – нет.

– Нет? – Она бросила на него язвительный взгляд.

– Анна… Я бы никогда преднамеренно не причинил боли ни тебе, ни какой бы то ни было другой женщине.

– Тогда почему же я оказалась здесь?

Лючио надолго задержал на ней взгляд.