«Полмира ездит, и ничего», – уточнил Разумей, но спорить с Внутренней Богиней было столь же эффективно, как ловить рыбу на Ледовой арене.

«Мне на полмира плевать с небоскреба в Москва-Сити. Там дорога! И машины! Многотонные, гигантские, мчащиеся со скоростью в сотни километров в час куски металла! Многотонные!!! – трепеща хрупкими крылышками, Внутренняя Богиня взвилась в воздух на высоту, на которой ее балетки оказались аккурат на уровне носа оппонента. – Гигантские!!! Смертоносные!!!»

Разумей Занудович пожал плечами:

«В конце концов, нас ждет машина», – примирительно заметил он.

– Меня машина ждет, – ответила Волку Красная Шапочка и вдруг добавила: – Как-нибудь в другой раз, хорошо?

– Как хотите, – поскучнел Волк. – Интервью я по почте отправлю.

– И сценарий, – напомнила Красная Шапочка.

– Угу, – ответил Волк. – Давайте я вас до выхода проведу, а то еще заблудитесь…

– Мне не десять лет, и тут не дремучий лес, – фыркнула Красная Шапочка. – Как-нибудь найду дорогу.

– Как хотите. – Расстроенный Волк едва удерживался от того, чтобы дотронуться до девушки, и поэтому убрал обе лапы за спину и сцепил их. – Ну, до завтра тогда.

– Угу, – сказала Красная Шапочка. – До завтра.

«…а мог бы и настоять на своем», – ехидно заметила Внутренняя Богиня, когда Красная Шапочка в гордом одиночестве отправилась по тропинке между декораций.

Красная Шапочка, если честно, хотела именно этого – чтобы Волк настоял на своем, и она бы получила возможность сидеть за спиной Волка, держась за кожаную косуху и ощущать бьющий в лицо ветер… Но не все желания юных девушек сбываются, увы, увы…

* * *

В машине у Красной Шапочки была возможность подумать, разобраться в себе, и, конечно, девушка ею совершенно не воспользовалась. Внутренняя Богиня собирала цветочки, маки, лотосы и асфодели и плела из них венок, мурлыкая под нос Histore de Loup французской певицы RоBERT, Разумей Занудович на что-то обиделся и сидел, уткнувшись в журнал, то и дело вздыхая (возможно, ему просто хотелось покататься на мотоцикле?), а перед внутренним взором девушки, словно коллекторы у двери хронического должника, стояли глаза Серова-Залесского. А как известно, если к вам приходят коллекторы, то ни угрозы, ни мольбы не помогут, и единственное действенное средство против них – пулемет «максим».

Возможно, Красной Шапочке польстил бы тот факт, что как раз в это же самое время сам Серов-Залесский, оставив на лужайке своего железного коня в полуразобранном состоянии, прилежно набивал в планшете ответы на вопросы ее интервью; но перед этим он нашел страничку Красной Шапочки в вКонтакте, добавился к ней в друзья и даже развернул во весь экран одну из ее фоточек, не самую, с точки зрения Красной Шапочки, лучшую.

Эту фотку сделала в институте Плотва. Красная Шапочка на ней была в профиль и смотрела на доску, на самом деле просто пытаясь понять, что там калякает один из преподавателей. Но ее лицо при этом приобрело такое выражение, что фоточку можно было смело загнать в какой-нибудь журнал вроде «Работницы» с припиской «молодая аспирантка за работой».

Собственно, поэтому снимок и не нравился Красной Шапочке. Собственно, поэтому Серому Волку он пришелся по душе.

Серов-Залесский прекрасно понимал, что они с Красной Шапочкой совершенно разные люди. В его голове не было ни внутренних богинь, ни других лубочных персонажей, там содержался только вполне человеческий интеллект. Волк не был склонен строить какие-то фантазии и как-то приукрашивать действительность, но…

…но коса нашла на камень: даже самый сильный, самый дисциплинированный разум становится слаб и бесполезен, когда в него с кровью проникает помянутый выше нейротоксин притяжения. И нереально-голубые глаза Красной Шапочки стали для Серого Волка столь же сильным возбудителем, как для нее – его глаза пятидесяти оттенков золотисто-желтого цвета…

Возвратившись домой, Красная Шапочка переоделась из брючного костюма в демократичную футболку, сняла красную шляпку, действуя именно в таком порядке, а потом немедленно проверила почту. Вообще-то она не подумала о том, что актер мог просто не успеть к этому времени выслать ей то, что обещал, но Серов-Залесский оказался волком слова, и в ее ящике уже лежали и интервью, и сценарий.

Красная Шапочка с облегчением вздохнула, а ее Внутренняя Богиня выглянула из кустов, показав свое личико, словно Гюльчатай. Внутренняя всегда пряталась во время волнений, к которым сама была непричастна. Она уселась в позу лотоса, глубокомысленно вздохнула и заявила:

– Он на тебя точно запал. Верь мне. Я же гуру! То есть гурочка!

– Он просто сдержал свое слово, – пожал плечами Разумей, до того момента удачно косплеящий элемент пасторального пейзажа, то есть белую овечку на стриженом газоне перед кирпичным домиком с красной черепичной крышей. – Почему нет?

– Ты! – возмутилась Внутренняя Богиня. – Не заслуживающий внимания и доверия кусок мирового скептицизма и критиканства, начисто лишенный даже миллиграмма романтики!

От слов Внутренней Богини созданная Разумеем овечка задрожала и стала таять, а за нею и полянка с чуждым российскому менталитету домиком.

– Я являюсь здесь полномочным представителем здравого смысла, – обиженно напомнил Разумей Занудович, – и всячески стремлюсь оберегать нашу подопечную от неизбежных разочарований, стрессов и психологических травм, которые чаще всего являются результатом как раз твоей неуемной деятельности! Вот! – Одетый в костюм-тройку и котелок, Разумей развел короткие ручки. – Хотел успокоить ее классическим пейзажем, а ты…

К счастью, от созерцания ссоры своих субличностей Красную Шапочку отвлек звонок по скайпу. От Плотвы собственной персоной.

Сначала Красная Шапочка даже не хотела отвечать, но затем передумала, ведь альтернативой было продолжение перманентного конфликта Разумея с Внутренней Богиней и включила в компе «глаз».

– Привет, подруга! – жизнерадостно заявила во весь экран представительница российской ихтиофауны, так и не вылезшая из ванной и потому не скинувшая серебристый рыбий хвост.

По ее физиономии с выражением, какое бывает у кошки, стянувшей со стола хозяев жирный кусок слабосоленой форели, Красная Шапочка поняла, что эта заноза с нетерпением ожидает реакции на видовую принадлежность Серова-Залесского.

– Язва, – поморщилась Внутренняя Богиня. Плотву она, как и Разумей, недолюбливала; вообще, похоже, в подруги оную выбрала Девочка-девочка, очевидно, по наивности и не разобравшись. Или, может, ей просто нравились рыбки…

– Что делать будем? – спросил Разумей, немало удивив при этом Внутреннюю Богиню – он редко обращался к ней за советом.

Но их диалог перебила рыба-сокурсница.