посреди кофейни. «Не ценила… Такого мужика»… Сколько раз я это слышала… Сколько раз читала это в глазах всех тех, кто увивался за Арсеном, восхищаясь лишь его внешней оболочкой, его напускным шармом и флером. А я ненавидела. И ничего не могла с этим поделать. И не чувствовала я к нему сейчас ни жалости, ни сочувствия. Ничего… Хороша жена, что скажешь… Стоили мы, наверное, друг друга…

Я часто мысленно возвращалась к тому дню… Мне было больно и хорошо одновременно, когда вспоминала Его свадьбу… Хорошо, потому что смогла снова его увидеть, смогла танцевать с ним, смогла вновь смотреть в его глаза, пусть они и светились на меня злобой… А больно потому, что нежно, но крепко держал за руку другую… Потому что ее повел в свой отчий дом на первую брачную ночь… И его невеста была невинна и прекрасна. Не то, что я… Помню, как они проходили мимо меня, и Мадина скользнула по мне полным агрессии и ревности взглядом. И я понимала ее… Потому что знала, что ей страшно и больно… И тут же увидела на ее пальце шикарное кольцо с огромным бриллиантом. И невольно печально усмехнулась… Размер в точности как тот булыжник, что он надел мне на руку. Да, Алмаз, прошли годы… Ты все-таки купил камень такого же размера… Только не мне… Другой… Вместо того, чтобы рвать на голове волосы и нестись вслед за мужем, как ожидали от меня, наверное, собравшиеся, я побежала наверх, в одну из комнат, где организовала тайник со своими старыми вещами… Подняла одну из досок в полу, достала увесистую шкатулку, открыла и завыла, сжимая зубами руку, чтобы никто не услышал. Закрыла дверь. Откупорила бутылку вина и просидела там до утра… Всё вспоминала в ту ночь, пыталась по крупицам собрать то немногое, что судьба подарила мне с Алмазом… Среди вещей было то самое кольцо с булыжником, испачканное тутовником платье, подаренное мне теткой, его письма мне из армии, наши выпускные фотографии, где мы впервые рядом, с ужасно дурацкими серьезными лицами, какие все делают на таких фотках, засушенные цветочки, которые он так любил вплетать мне в волосы, когда мы убегали в поле и утопали в кишащей мелкими прыткими кузнечиками высокой зелени. Я до ужаса их боялась, а он смеялся и все время отгонял их небрежно хлопая по траве. Все эти вещи я забрала из материнского дома уже потом, когда приехала строить склеп нашей любви здесь, у ручья под предлогом очередного семейного особняка… И мне важно было, чтобы все те немногие трофеи, которые только от него у меня и остались, были запрятаны здесь… Они были главной моей реликвией… Самым ценным в жизни… А еще среди тех вещей, которые я забрала из дома матери, было подаренное им платье, в котором меня изнасиловал Арсен, и платок его матери с моей кровью. Платье я сожгла. Оно горели, воняя химией как любая синтетическая дешевая вещь, а мне казалось, что если бы у моего брака с Капиевым был бы запах, он бы был именно таким- жженой синтетики…

Наверное, они счастливы… Первые месяцы у молодых самые счастливые… Она стала ему идеальной женой… Он- хорошим, любящим мужем… У них все то, о чем я всегда мечтала, только с ним, а не с ненавистным Капиевым… Алмаз больше не проявлялся в моей жизни. Когда он равнодушно и презрительно отвел взгляд от меня сразу после ареста Капиева, я поняла, что участия мне от него ждать не придется. Ну и хорошо. Лучше пусть так…

Зазвонил телефон, чем отвлек от всех этих мрачных мыслей. Неизвестный номер.

–Привет, кукла! Ну ты как?-не сразу узнала хрипловатый мужской голос. Но потом сообразила. Так меня только один человек осмеливался называть. Аушеров, мать его… Вспомнил обо мне, дружок моего мужа… Через четыре месяца его ареста решил вдруг поинтересоваться, жива ли вдовушка? Нужна ли ей какая помощь?

–Потихоньку, Тимур. Тебе чего?

–Это тебе чего, а? Может надо что? Ты только скажи. Я ж волнуюсь, как ты там, одна одинешенька… Без мужского плеча осталась…– его слова можно бы было принять за участливый интерес близкого друга семьи, вот только его саркастичная интонация выдавала его с головой, да он и не пытался изобразить участие… Аушеров что-то от меня хотел… Это настораживало…

–Помнишь про свой должок?-спросил, сразу переходя к делу…

А я непонимающе уставилась на трубку. Это он о чем? Какой еще должок?

–Не помню… Ты это о чем?

Цокает языком, вздыхает деланно.

–Еще мужу даже приговор не вынесли, а у тебя уже память девичей стала? Как забыла? А как же мой молчок про твой грязный секретик?

Я усмехнулась, поняв, наконец, о чем это он.

–Неактуально, Тимур. Спектакль окончен, персонажи разоблачены, занавеси подняты… так что…

–Меня не ебет, что там у тебя окончено. Это твои проблемы, если Капиев узнал. Значит это ты курица и твой любовник- лох. Ты мне должна, Камила. Я про долги не забываю. Свою часть сделки я выполнил. Не сказал Арсену про тебя… А теперь ты для меня постараешься, кукла…

Я молча сглотнула, но все же ответила.

–Что ты хочешь?

–Сейчас пришлю тебе на телефон фото документов, оригиналы которых должны быть у вас дома. В твоих же интересах как можно быстрее найти их и мне передать. Тогда посмотрим…

–Зачем тебе это?-спросила я настороженно,– почему Арсен сам не сказал их найти?

Он выдержал паузу.

–Арсен?– прыснул, как истеричка в ответ,– ты думаешь, я помогать ему собираюсь? А ты до сих пор не поняла, Камила? Это все я… Это я его решил засадить… И поверь мне, с той командой, которую я против него подтянул, ты долго еще не увидишь благоверного…

Глава 6

Камила

Я еще продолжала разговаривать с Аушеровым, когда в голову пришел отчаянный, похожий на безумие план… Делала вид, что слушаю его, а у самой в голове пульсировала только одна мысль… Услышала короткие гудки на противоположной стороне, и только так поняла, что разговор окончен. Не помню вообще, что этот козел нес в конце… Странно, но я даже не удивилась, что за происходившим стоял Аушеров, правда, думала, он лукавит, приписывая все «лавры» себе. У Арсена достаточно врагов. Думаю, там многосторонняя агрессия, как говорится…Он, кажется, что-то говорил о том, куда и кому передать документы? Плевать… Сейчас важно было другое, главное-успеть… Я опрометью бросилась в кабинет Арсена и