В конце времен Биврёст обрушится под копытами коней «сынов Муспелля», имеющих отношение не столько к горам, сколько к огню и возглавляемых черным огненным великаном Суртом. С приходом Сурта «рушатся горы, мрут великанши, в Хель идут люди, расколото небо» (Прорицание вёльвы, 52). Это мерзкое чудовище, убивающее в последней битве Фрейра, равно опасно для всех живущих.

По наблюдению О. А. Смирницкой, «нигде в эддических текстах не сказано, чтобы великаны – обитатели Йотунхейма причинили существенный урон богам». Хотя в битве они выступят против богов, основная угроза будет исходить от Сурта и тех чудовищ, что порождены таинственным Локи и великаншей Ангрбодой.

Локи – «зачинщик распрь между асами, сеятель лжи и позорище богов и людей» – всего лишь причисляется к богам (Видение Гюльви) и посредничает между ними и великанами. Ангрбода («сулящая горе») – старая ведьма, сидящая в Железном Лесу к востоку от Мидгарда. Из ее с Локи детей выделяются волк Фенрир, Мировой змей Йормунганд (Ёрмунганд) и хозяйка преисподней Хель (о ней см. «Страшные немецкие сказки»). Однако этой троицей потомство Ангрбоды не ограничивается:

В МЭ солнце поглотит «один волк», а «другой волк», или «сильнейший из волков, по имени Лунный Пес… пожрет трупы всех умерших и проглотит месяц и обрызжет кровью все небо и воздух». Оба пожирателя входят в племя волков, рожденных Ангрбодой (от Локи?) и, как ни в чем не бывало, названных «сыновьями-великанами».

Волки преследуют Солнце и Луну. Иллюстрация Д. Доллмана (1908)

Откуда у волков ненависть к солнцу и луне и склонность к пожиранию трупов? Следует ли считать «мерзостного тролля» принципиально иным существом, чем волк и житель Йотунхейма, или мы вновь имеем дело с метафорой? И что это за прозвище, которое прилагается и к великанам, и к волкам, и к людям (в сагах)?!

С непринужденностью, не свойственной выходцам из подземных глубин, йотуны и турсы вступают в споры и состязания с богами и восседают с ними за пиршественным столом. Жителей Йотунхейма не назовешь ни мудрецами, ни глупцами. Они переняли у предков их знания, но не умеют ими пользоваться. С другой стороны, они коварны и трусливы, доверчивы и наивны, однако не в той степени, что персонажи саг и сказок, чья глупость вошла в поговорку: «Мы одурачим их всех, как великанов» (Сага о Ньяле, 151). В общем, они очень похожи на людей.

Древняя мудрость была скрыта в источнике, текущем из-под корней Мирового древа Иггдрасиль в земле великанов, а источник охранял Мимир (имя, родственное разным индоевропейским словам со значением «память»), дядя Одина. Племянник Мимира черпал вдохновение из этого источника, оставив в залог свой глаз (Прорицание вёльвы, 28), а после смерти дядюшки советовался с его черепом (Сага об Инглингах, 4).

Один вступил в спор с Вафтрудниром и одержал победу. Пусть и с опозданием, но Вафтруднир догадался, кем был его соперник (Речи Вафтруднира, 55). Великан мудр, но далеко не всеведущ. А вот Скрюмир перехитрил Тора и его спутников, подвергнутых испытаниям в Утгарде. Безымянный великан, строивший стены Асгарда для защиты богов от других великанов, хотя и владел тайными знаниями, оказался в итоге одураченным Локи. Кстати, в уплату за работу он просил солнце и месяц, столь ненавистные волкам, а также богиню Фрейю в жены (Видение Гюльви).

К числу персонажей среднего ума относятся Суттунг, одураченный Одином, который добыл мед поэзии, соблазнив охранявшую его дочь великана Гуннлёд (Речи Высокого; Язык поэзии); Хюмир, не только лишившийся пивного котла, но и перетрусивший, когда Тор ловил Мирового змея Йормунганда; Гейррёд, который хитростью добился, чтобы Тор пришел безоружным в Йотунхейм, но все-таки был им побежден (Язык поэзии).

Безнадежными глупцами выглядят Хрунгнир, соревновавшийся в конной скачке с Одином и убитый Тором (Язык поэзии), и Трюм («грохот»), принявший наряженного в женское платье Тора за свою «невесту» Фрейю и вернувший ему украденный молот Мьёлльнир, которым тут же получил по лбу (СЭ, Песнь о Трюме).

Ничто так не роднит великанов с богами и людьми, как их взаимоотношения с противоположным полом. Эдды богаты на рослых женщин, не отстающих от мужчин ни мощью, ни умом, а красотой и вовсе их превосходящих. Среди них попадаются как монстры вроде Ангрбоды, Хримгерд и Хель, так и красавицы, притягивающие к себе взоры богов.

Тор в гостях у Скрюмира. Иллюстрация Э. Б. Смита (1902)

Весьма устойчива связь чудовищных великанш с волками. Ангрбода рожала волков, царство Хель охранял пес Гарм, сопоставляемый с волком Фенриром и тоже названный турсом (Прорицание вёльвы, 47). На волках со змеиными поводьями разъезжали могучая великанша Хюррокин («сморщенная от огня»), столкнувшая в воду погребальную ладью с телом Бальдра (Видение Гюльви), и ночные всадницы, именуемые троллями. Всадница, которую встретил Хедин накануне праздника Йоль (Святки), сопровождаемого разгулом нечистой силы, навязывалась ему в компаньонки. Она являлась духом-двойником или фюльгьей («спутницей») Хельги, единокровного брата Хедина, и, чувствуя приближение его смерти, искала себе другого хозяина (Песнь о Хельги сыне Хьёрварда, 34–35). Однако допустима иная трактовка ее поведения: перевозчик Харбард (Один) говорит, что он «соблазнял искусно наездниц ночных» (СЭ, Песнь о Харбарде, 20).

«Злые псы», то есть волки сопровождают трех норн (СЭ, Речи Хамдира, 29), чье название означает «смерть, умерщвлять». Норны ведают судьбами людей, величаются добрыми и злыми, происходят от альвов или асов (СЭ, Речи Фафнира, 13). В Прорицании вёльвы упоминаются три великанши, явившиеся перед концом золотого века (8), но были ли они норнами, неизвестно, поскольку ниже говорится о возникновении трех мудрых дев из источника под Мировым древом (20). Известны также три девы, парящие в поднебесье: «Для людей эти девы – духи благие, хоть предки их – турсы» (Речи Вафтруднира, 48–49).

Великаны не умели подобно своему праотцу Имиру рожать детей ногами и подмышками и очень скоро перешли к естественному способу размножения. В Йотунхейме великан Нёр (Нарви, Нерви) имел дочь, «от рождения черную и сумрачную, по имени Ночь». Эта любвеобильная великанша, побывав замужем за человеком Нагльфари, человеком (?) Анаром и асом Деллингом, родила троих детей: сына Ауда, дочь Землю (Ёрд) и светлого и прекрасного сына по имени День (Видение Гюльви). Если День был порождением великанши, откуда у сородичей его матери возникла боязнь дневного света и солнечных лучей? Не переняли ли они ее у подземных жителей – карликов, мертвецов, демонов?

Тор и Хюмир на рыбалке. Иллюстрация Ч. Брока (1909)