– Ну, пропустил вечером пару рюмашек…

– Не пойдет. Давай сначала.

Молотки в голове у Марка застучали сильнее.

– Ладно, не пару. Больше. Встретил старых приятелей…

– Еще раз соврешь, и я снимаю трубку и звоню Уиттакеру.

Марк опустил голову. Ему не нравилось, что Хелен заговорила о его пьянстве. Все знали, что она капли в рот не берет, и признаться в том, что да, прошлой ночью он упился вдрызг, значило предстать в ее глазах тряпкой, не заслуживающей ничего, кроме презрения.

– Где ты был?

– В «Единороге».

– Господи. И?..

– Пил с восьми до восьми. Лагер, виски, водку.

Вот так – взял и выложил.

– И давно это с тобой?

– Месяца два. Может, три.

– Каждый вечер?

Марк пожал плечами. Сказать «да» ему недоставало решимости, хотя все было ясно без слов. Они оба понимали: если он и дальше будет продолжать в том же духе, сопьется. За спиной Хелен висело зеркало, и Марк поймал в нем свое отражение. Он до сих пор считал себя привлекательным – высокий, стройный, с густыми вьющимися волосами, – да еще год назад он таким и был, но сейчас из зеркала на него глядел человек, стремительно катящийся на дно. Бледная безжизненная кожа, пустые глаза. Небритый, нечесаный.

– Завязывать надо.

Он не собирался откровенничать. Не хотел. Слова вырвались сами. Просто потому, что он больше не мог молчать. Ему требовалось с кем-то поговорить. А Хелен всегда относилась к нему справедливо. И он чувствовал себя ее должником.

– Это с моей стороны нечестно… По отношению к тебе, к команде. Ты не можешь вечно меня вытаскивать…

Хелен по-прежнему смотрела на него. Впервые за время разговора ее лицо смягчилось.

– Я тебя понимаю. Если тебе нужен отпуск – возьми. Но не вздумай уходить.

В ее голосе звучала стальная решимость:

– Ты слишком хорош, чтобы себя губить. Ты лучший детектив из всех, с кем я работала.

Марк не знал, что ей ответить. Он ждал насмешек, презрения, но Хелен, похоже, искренне хотела ему помочь. Они и в самом деле через многое вместе прошли – взять хоть расследование прошлогодних убийств на Пейджет-стрит. Он тогда показал себя с наилучшей стороны. И между ними сложились по-настоящему товарищеские отношения. В каком-то смысле ее доброта была хуже любой выволочки.

– Я помогу тебе, Марк, – продолжала Хелен. – Но ты должен начать работать. Мы расследуем убийство, и, если я говорю, что ты нужен мне там-то и там-то в девять тридцать утра, хоть тресни, но явись. Если не можешь или не хочешь – я устрою тебе перевод или временное отстранение. Ты меня понял?

Марк кивнул.

– Никаких завтраков с водкой. Никаких ланчей в пабе. Ни какого вранья. Доверишься мне, я тебя вытащу. Но только если ты будешь мне верить. Ты мне веришь?

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза:

– Конечно.

– Хорошо. Тогда за дело. Совещание через пять минут.

Она вернулась к своим бумагам, а Марк пусть и не совсем твердой походкой, но с легким сердцем вышел из кабинета. Хелен Грейс преподнесла ему очередной сюрприз.

Глава 18

Возвращаясь домой, в центр города, Хелен еще раз мысленно прокрутила в голове разговор с Марком. Не слишком ли сурово она с ним обошлась? Или, наоборот, слишком мягко? Не повторяет ли прежних ошибок? Так и не придя ни к какому определенному выводу, она вошла в квартиру, захлопнула за собой дверь, накинула цепочку и прошествовала прямиком в ванную. После двух суток на ногах Хелен мечтала о душе.

Она встала лицом к рассекателю и подставила под обжигающе горячую воду шею и грудь. Повернулась спиной и почувствовала, как в тело впиваются жалящие иголки. Вытерпев первые несколько мгновений, Хелен испытала истинное блаженство. Она вытерлась и вернулась в спальню. Уронив на пол полотенце, посмотрела на себя в высокое зеркало. Очень даже ничего. Хотя немногие видели ее такой. Хелен избегала сердечных привязанностей, подразумевавших откровенность, и потому довольствовалась короткими связями. Ее партнеров это не расстраивало: большинство были только рады переспать с женщиной, готовой наутро исчезнуть из их жизни.

Открыв шкаф, Хелен скользнула взглядом по джинсам и рубашкам, но остановила выбор на спортивных брюках и топе – вечером в ее расписании значился урок боевых искусств, и переодеваться дважды не имело смысла. На секунду ее внимание привлекла аккуратно упакованная в прозрачный пластиковый чехол полицейская форма – она надевала ее давным-давно, отправляясь в патрулирование. В тот день, когда она впервые надела противоударный жилет, убрала назад волосы и вышла на улицу, стал одним из самых счастливых в ее жизни. Она попала туда, куда хотела. Туда, где от нее что-то зависело. Все вдруг восхитительно изменилось – форма лишила ее индивидуальности и вместе с тем подарила ощущение безопасности, уверенности и силы. Форма была чем-то вроде маскировки, но внушающей уважение. Еще и сегодня она немного тосковала по тем временам, хотя понимала, что честолюбие и неуемная энергия не позволили бы ей долго оставаться простым констеблем.

Отогнав ностальгические мысли, Хелен заварила себе чаю и перешла в гостиную – просторную, скупо обставленную комнату. Ни картин на стенах, ни разбросанных тут и там журналов. Чистота и порядок, каждая вещь на своем месте.

Она взяла книгу и села читать. Книг у нее было много, они тесными рядами заполняли полки. Исследования по психологии преступников, в том числе серийных убийц, история города Куантико, где расположена Академия ФБР, – все изрядно зачитанные. Хелен почти не читала художественную литературу – не верила в хеппи-энд, каким заканчивается чуть ли не каждый роман, – зато ценила знания. Погрузившись в свой любимый труд по психологии преступников, она закурила сигарету. Бросить курить она пыталась много раз, но в конце концов махнула рукой. Сигареты дарили удовольствие, ради которого она соглашалась сносить упреки внутреннего цензора, оправдываясь тем, что дурные привычки есть у каждого.

Мысли вдруг перескочили на Марка. Интересно, ее слова возымели хоть какое-то действие или он уже сидит в «Единороге», заливая свои горести спиртным? Пристрастие к алкоголю вполне может стоить ему работы, а то и жизни, и Хелен всей душой надеялась, что парню все же удастся не скатиться в пропасть. Терять Марка ей не хотелось.

Хелен попыталась сосредоточиться на книге, но глаза скользили по строчкам, а смысл слов не доходил, и ей то и дело приходилось возвращаться к началу фразы, чтобы ухватить логическую нить. Пожалуй, она не умеет отдыхать. Наверное, поэтому и работает так много.

Хелен глубоко затянулась. В мозгу зашевелились воспоминания, которые она, как ни старалась, не могла забыть. Она потушила сигарету, положила книгу на кофейный столик, взяла спортивную сумку и быстрым шагом спустилась вниз. А не заглянуть ли по пути в спортзал в оперативный штаб? Вдруг есть новости. В любом случае на пару часов она себя займет, не давая подступить тьме.