За широкой задумчивой спиной Джейсона теснились остальные бесчисленные родственники нянюшки Ягг и прочие деревенские, которые, видя, что затевается нечто интересное, да еще с участием ведьм, не смогли устоять перед искушением стать свидетелями того, что в Овцепиках обычно называлось «ягго-го!»

— Ну, Джейсон, пора нам, — сказала нянюшка Ягг. — Говорят, в заграницах улицы вымощены чистым золотом. Может, наконец заживем как люди, а?

Низкий, заросший волосами лоб Джейсона сморщился от непосильных раздумий.

— Да, оно б не помешало, конечно, наковальню-то в кузницу новую купить, — наконец разродился он.

— Вот вернусь богачкой, нипочем тебя в кузню больше не пущу, — пообещала нянюшка. Джейсон нахмурился.

— Так ведь я кузню-то люблю, — медленно промолвил он.

Нянюшка Ягг на мгновение растерялась.

— Ну… ну, тогда купим тебе серебряную наковальню.

— Не, ма, это без толку. Шибко мягкая, — покачал головой Джейсон.

— Вот что, мальчик мой, коли привезу тебе наковальню из чистого серебра, хош не хош, а будет у тебя наковальня из чистого серебра!

Джейсон понурил свою большую голову.

— Хорошо, ма, — покорно ответил он.

— Найди кого-нибудь, чтоб каждый день дом проветривал, — велела нянюшка. — И чтоб очаг каждый день протапливал.

— Хорошо, ма.

— И ходи только через заднюю дверь, слышь? На переднее крыльцо я заклятие наложила. Где эти негодницы с моим багажом?

И она поспешила прочь, похожая на маленького серого петушка, рассердившегося на своих курочек.

Маграт слушала все это с большим интересом. Ее собственные приготовления к отъезду свелись к складыванию в большую котомку нескольких смен одежды, подходящей для любых возможных капризов погоды, которая, как всем известно, абсолютно не умеет вести себя в этой загранице. В котомку поменьше она уложила весьма полезные тетрадки, забранные из домика Жалки Пуст. Жалка любила все записывать и своим аккуратным почерком заполнила целые дюжины небольших тетрадок, украсив их заголовками вроде «С Палочкой и Помелом Через Великий Неф».

Единственное, чего Жалка так и не удосужилась сделать, это написать инструкции по пользованию волшебной палочкой. Поэтому Маграт считала, что нужно лишь взмахнуть ей и загадать желание.

Вокруг домика Маграт теперь красовались несколько больших, но совершенно неуместных тыкв — свидетелей и жертв этой сомнительной стратегии. Одна из тыкв до сих пор считала, что на самом деле она дурностай.

И вот сейчас Маграт осталась наедине с Джейсоном, который неловко переминался с ноги на ногу.

Джейсон смущенно поправил челку. Его с детства приучили уважать женщин, а Маграт вроде бы тоже подпадала под эту категорию — в принципе.

— Ну, вы там приглядите за нашей матушкой, ладно, госпожа Чесногк, — попросил он. В голосе его слышались нотки беспокойства. — А то она чегой-то странная в последние деньки.

Маграт легонько похлопала его по плечу.

— Такое случается постоянно, — успокоила она. — Понимаешь, когда женщина вырастит детей и все такое, ей хочется начать жить своей жизнью.

— А чьей же она до этого жила?

Маграт озадаченно уставилась на Джейсона. Лично она никогда не подвергала сомнению мудрость этого высказывания.

— Видишь ли, суть в том, — сказала она, придумывая объяснение на ходу, — что рано или поздно в жизни женщины настает момент, когда ей хочется найти себя.

— А чо ей здесь-то себя не поискать? — жалобно спросил Джейсон. — То есть, ну, это, я вовсе не хотел тебя перебивать, госпожа Чесногк, но мы надеялись, что ты уговоришь ее и госпожу Ветровоск остаться.

— Я пробовала, — пожала плечами Маграт. — Правда. Зачем, говорю, вам это надо? Как гласит клатчская пословица, анно в домини лучше, мол, и все такое. Вы уже не те, что раньше, говорю. Глупо отправляться за сотни миль ради такой ерунды, особенно в вашем-то возрасте.

Джейсон склонил голову набок. Джейсон Ягг, конечно, вряд ли занял бы призовое место в чемпионате Плоского мира по живости ума, но мамашу свою он знал отлично.

— И ты все это сказала нашей маме? — спросил он.

— Слушай, не беспокойся, — ответила Маграт. — Я уверена, что большого вреда не…

Вдруг над их головами раздался громкий треск. На землю мягко спланировали несколько осенних желтых листков.

— Проклятое дерево… Кто здесь посадил это чертово дерево? — донесся голос откуда-то сверху.

— Похоже, матушка, — заметила Маграт.

Это было одним из слабых мест матушки Ветровоск, во всех прочих отношениях женщины цельной и вполне опытной, — она так и не научилась рулить. Управление транспортными средствами было совершенно чуждо ее натуре. Она была твердо уверена, что ее дело только нестись вперед, а весь остальной мир должен успевать поворачиваться так, чтобы она в конце концов попала куда ей нужно. В результате ей время от времени приходилось слезать с деревьев, на которые она не забиралась. Этим она сейчас и была занята — в конце своего спуска она все-таки сорвалась и последние несколько футов до земли преодолела по воздуху. Правда, желающих прокомментировать это событие не нашлось.

— Ну вот, кажется, мы собрались, — громко сказала Маграт.

Но это не сработало. Взгляд матушки Ветровоск немедленно устремился куда-то в область Магратиных коленей.

— И что это, по-твоему, на тебе надето? — осведомилась она.

— А-а-а… М-м-м… Я подумала… То есть, там же бывает холодно… ну, ветер и все такое… — начала Маграт.

Она с ужасом предвидела эту минуту и сейчас ненавидела себя за слабость. Да и вообще, они действительно очень удобные. Эта идея пришла ей в голову ночью. Кроме всего прочего, невозможно наносить смертельные удары космической гармонии господина Лобсанга Достабля, когда твои ноги путаются в юбке.

— Штаны?

— Это не совсем то же, что обычные…

— Да на тебя ведь мужчины глядят! — воскликнула матушка Ветровоск. — Стыдоба-то какая!

— Что случилось? — спросила подошедшая сзади нянюшка Ягг.

— Маграт Чесногк заявилась к нам в мужских кальсонах, — сказала матушка, неодобрительно сморщив нос.

— Что ж, если она записала адрес этого молодого человека и как его зовут, то ничего страшного, — примирительно заметила нянюшка Ягг.

— Нянюшка! — всплеснула руками Маграт.

— А по мне так они вроде бы вполне удобные, — продолжала нянюшка. — Разве что чуть-чуть мешковатые.

— А по мне, так это форменное безобразие, — ответила матушка Ветровоск. — Нельзя, чтоб все кому не лень видели твои ноги.

— Да кто ж их увидит? — удивилась нянюшка. — Они ж матерьялом прикрыты.