подошел, чтобы заткнуть горлышко бутылки. — Я думал, ты взяла отпуск для медового месяца.

— Я не получу обещанный медовый месяц. — Теперь ей придется работать усерднее, чем прежде, чтобы не потерять все.

Реми замер.

— Уходи, если хочешь. Я позвоню Квинн. Она приедет, напьется вместе со мной, а утром я начну новую жизнь. И плевать мне на сильное похмелье.

Он наклонил голову набок:

— Почему ты нервничаешь?

— Не очень приятно оказаться в ловушке с тем, кто меня ненавидит.

— Я не ненавижу тебя, — решительно произнес Реми. — В этом-то и проблема, Иден. Я должен ненавидеть тебя. Или по крайней мере не хотеть связываться с тобой. Но это не так просто. — Он подошел к окну, показывая ей свою напряженную спину.

— Ты можешь хоть теперь сказать мне правду? — спросила она.

— Я не знал, кто ты, — отрезал Реми. — Я понимаю, почему Мика думает, что я пытался использовать тебя. Наши семьи враждуют. Не хочу вдаваться в подробности, но в ночном клубе, когда мы поцеловались, нас влекло друг к другу. — Он повернул голову и пригвоздил Иден взглядом. — Это было взаимно, да?

— Да, — прошептала она и отпила шампанского.

— Но у нас нет будущего, Иден. Вот почему я не вмешивался в твои отношения с Хантером.

— Значит, мы больше никогда не увидимся? — Она не столько слышала боль в своем голосе, сколько чувствовала ее. Собираясь замуж за лучшего друга Реми, думала, что может время от времени встречаться с ним.

Он не ответил.

— Реми? — выдавила она. — Я заблуждаюсь?

— Иден. — Он закрыл глаза ладонями. — Не делай этого.

— Мне следует молчать о своих чувствах? Не надо быть честной? Почему нет? Что еще мне терять?

— Ты ничего не выиграешь. — Его сверкающий взгляд требовал, чтобы она молчала.

Но Иден не унималась.

— Я постоянно думаю о тебе, — выпалила она, уступая бурным эмоциям. — Сегодня ты впервые по-человечески разговариваешь со мной после Парижа. Если бы ты сказал что-нибудь раньше, я отменила бы свадьбу…

— Остановись! Хочешь начистоту? — Он повернулся к ней лицом. — Я хочу тебя, Иден. Желание, как черная дыра, затягивает мою душу. Я все время чувствую себя опустошенным. Мне хотелось убить Хантера за то, что он женится на тебе, а теперь я хочу убить его за то, что он бросил тебя. Но у нас с тобой ничего не получится.

— Здесь только мы, — порывисто и отчаянно сказала она.

Она понимала, что должна образумиться. Мика никогда не простит ей даже того, что она села в машину Реми, но в Париже между ней и Реми вспыхнуло чувство, которое осталось неудовлетворенным. Если она не могла быть с Реми, тогда не имело значения, за кого ей выходить замуж. Все мужчины одинаковые.

— Никто не узнает, — прибавила она.

— Будь ты проклята, Иден! — Он прошел мимо нее, схватив свою сумку на пути к двери.

— Реми!!! — Она вскочила и закричала так, словно он шагал с балкона прямо в Ниагарский водопад.

Он остановился, выронил сумку и запер дверь. Потом повернулся к Иден:

— Мне не нужны серьезные отношения. Я не смогу всегда быть с тобой, Иден. Ты меня понимаешь? Только сегодня. Один час. Никто не должен знать. Если Хантер узнает…

— Если Мика узнает… — сказала она с надрывом в голосе. — Мне наплевать.

— Потом все вернется на круги своя, мы будем притворяться незнакомцами. Ты действительно этого хочешь? — Реми с сомнением посмотрел на нее.

— Нет, — печально призналась она. — Но я принимаю твои условия.

Он закрыл глаза, выругался и прижался спиной к двери.

— Тогда иди сюда.

Иден подбежала, и он шагнул вперед, чтобы поймать ее. Когда их губы соприкоснулись, она испытала настоящее блаженство. Яркий солнечный свет наполнял ее, обжигая кожу изнутри. Это был совершенный поцелуй, и ее глаза защипало от слез.

— Скажи, что уверена, — прохрипел Реми.

— Я уверена. Не останавливайся!

Она коснулась рукой его подбородка, требуя очередного поцелуя. Он целовал ее так, словно она была для него дороже всего на свете.

Иден наслаждалась моментом. Она запоминала ощущение его сильных плеч под своими ладонями и мягкую щетину на его подбородке. Его руки скользнули по ее спине, лаская, будто он тоже хотел навсегда запомнить изгибы ее тела. Она поднялась на цыпочки, пытаясь прильнуть к Реми. Ее халат распахнулся, и она почувствовала бедрами грубую ткань его брюк.

Реми снова и снова звал ее по имени, будто не верил, что она реальна. Он припал губами к ее шее, и Иден облизнула мочку его уха. Он затаил дыхание, и она улыбнулась. Он шагнул назад, разглядывая ее тело.

Иден не вздрогнула от смущения, хотя, наверное, следовало бы. На ее бедрах была лишь полоска бронзового кружева, она не надела бюстгальтер. Реми водил большим пальцем по краю ее кружевных трусиков. У Иден закружилась голова от его прикосновений, и он едва заметно улыбнулся.

Она подняла руки и стала расстегивать пуговицы на его рубашке, одну за другой. Он не двигался, не желая торопить ее. Он выдержал ее взгляд. Тишину нарушало только его прерывистое дыхание и приглушенный грохот водопада снаружи.

Распахнув рубашку, она положила руки на его твердый пресс, и Реми задышал чаще. Он обхватил ладонью ее затылок и притянул к себе, чтобы медленно и страстно поцеловать. От удовольствия у нее подогнулись пальцы ног.

Иден обвила руками его торс, поглаживала спину и ягодицы через брюки. Ее поразило, насколько естественным кажется то, что между ними происходит. Она никогда еще не раздевалась перед мужчиной.

Он ласкал ее грудь, потом осторожно прикусил плечо и проворчал:

— У меня нет презерватива.

— Они в спальне. Мы в номере для новобрачных.

Иден взяла его за руку и повела к кровати. Эротические идеи заполнили ее мозг, как только она увидела свечи, массажное масло, повязку на глаза с рюшами, смазку и презервативы.

Она наклонилась к Реми. Он обнял ее и посерьезнел.

— Не спрашивай снова, уверена ли я, — упрекнула она.

Он резко выдохнул:

— Я так хочу тебя, что мне страшно.

Иден улыбнулась и поцеловала его обнаженное плечо. Простонав, он притянул ее к себе, и они снова погрузились в восхитительный водоворот страсти.

Иден еще больше поверила в свою правоту. Странно, учитывая, что она почти не знает Реми. Отчасти она волновалась, что он может использовать ее, но в данный момент ей было все равно. Она годами мечтала о нем. При других обстоятельствах он обязательно стал бы ее первым любовником.

— Как вкусно ты пахнешь! — Его дыхание коснулось ее плеча, потом он наклонил голову и втянул в рот ее сосок.

Что бы