день одолжила у соседки косметику и долго не могла понять, как с ней обращаться. Я, привыкшая к гримировкам на студии, ей помогла, не осознавая, что наношу ущерб папе.

Бабулина фраза, что ее дочь не родилась домашней хозяйкой, сильно на маму подействовала. А я не без удовольствия подумала, что теперь у нее будет меньше времени на мое воспитание.

С мамой глава лично знаком не был… Но как только она появилась в дверях, мне сразу почудилось… что он бы охотно переподарил цветы ей.

Я обнаружила, я подметила, я подумала… Нескромная буква «я» перегружает мои тетрадки. Но что поделать, если пишу от своего имени. Извинилась — и продолжаю якать…

Удивительно, но до той минуты я видела в маме лишь мать, а тут увидела женщину. Словно бы глазами нашего гостя… В глазах же пришельца появилось нечто такое, что я стала сравнивать его внешность с папиной внешностью. Результат оказался не в пользу папы… Гость был, к сожалению, выше, стройнее, и, хоть говорят, что мнение о красоте — это дело вкуса, глава фирмы был угрожающе красивее главы нашего семейства. «Зато папины внутренние качества несравнимо прекраснее!» — сказала я себе. Но внутренние с ходу не разглядишь, а внешние бессовестно выпирали.

Гость пришел предлагать маме работу, но и в гостиной, и за обедом явно оценивал ее не с деловой, а с иной точки зрения.

Считалось, что я похожа на маму, — и это на миг устремило мои мысли в другом направлении: «Надо поближе познакомить моего старшеклассника с мамой, чтобы он через нее разглядел и меня».

Любовь подсовывает и глупые, нереальные варианты… Но сближать маму с главой фирмы я не намеревалась!

Запинаться, как было по телефону, он перестал, — напротив, из него полилось красноречие. Оно затопило все наше обеденное общение.

Мама недавно перенесла операцию: ей удалили желчный пузырь — и я сочувственно сообщила об этом. Полагая, что подобное известие отдалит главу от романтического русла. Женские недуги, я от кого-то слышала, мужчин не привлекают… И даже отталкивают. Но нехватка желчного пузыря у мамы не подействовала на гостя. Тогда я известила о том, что вскоре родители отметят серебряную свадьбу. На самом же деле приближалось двадцатилетие их совместной супружеской жизни. Гость поздравил маму с юбилейной датой так, будто папа к этому отношения не имел. Она промолчала: не захотела разоблачать дочь.

Но тревожным было то, что, как я подметила, маме все же нравилось нравиться…

Бабуля и раньше в тайных беседах со мной сетовала на то, что «хоть папа умеет сильно и преданно чувствовать, но словесно слишком и даже недопустимо сдержан».

Зачем держать чувства на привязи? Когда-нибудь спрошу папу об этом… Но боюсь, что он из-за своей сдержанности мне не ответит. Вот мама, домыслила я, и соскучилась по словесным излияниям. Она не откликалась на комплименты нашего гостя, но и не отстранялась от них.

Я была убеждена, что мама жила исключительно мной и нашей семьей. Но она, оказывается, в какой-то степени жила и собой. Для меня это стало открытием. Не могу сказать, что приятным.

Мамина воспитательная роль раньше меня утомляла… и отвлекала от ее женских черт. А тут захотелось напомнить, что основной ее долг — это меня выращивать. И в том числе личным примером!

Я напомнила ей и гостю, в чем цель его визита к нам. Он сразу же объявил, что привлекательность сотрудников, и прежде всего сотрудниц, притягивает клиентов к фирме. Отметил, между прочим, что честность и порядочность тоже необходимы. Но ухаживал он не за честностью, а за мамой. О значении моего громкого имени глава вроде забыл. Ощущение опасности у самого папы отсутствовало, а у меня оно возрастало.

Когда гость уж слишком загарцевал, я поднялась и провозгласила тост: «За маму как за идеальную жену и воспитательницу дочери!» А бабуля впервые до краев наполнила мой бокал красным вином. И я его осушила.

Вслед за этим меня озарил удивительный план… о котором напишу позже. Много планов озаряло меня… Но такого еще не бывало!

Папа время от времени удалялся в соседнюю комнату, чтобы наблюдать за каким-то решающим футбольным матчем. Решающий! А что он решает? В нашей семье и хоть в какой-то семье? Папиной страсти болельщика я уразуметь не могла. Тем более что в этой своей страсти, в отличие от другой, он сдержан не был.

Почему из-за результатов футбольных баталий ликуют или впадают в отчаяние целые страны? Спасительные для людей медицинские открытия не действуют порой так сильно, как забитые или пропущенные голы… А что меняется в мире или в судьбах болельщиков из-за голов? Но голов человеческих не приведешь к полному взаимопониманию и согласию. И наверно, хорошо, что не приведешь… Если во всем воцарится единомыслие, представляю, какая наступит тоска! Коли изобрели антибиотики, придется изобрести и антиединомыслики.

Неожиданно я заметила, что, когда папа выходил, чтобы впиться глазами в телеэкран, маме то, что в нее впивался глазами глава фирмы, нравиться переставало. Значит, для нее имело значение не ухаживание гостя, а чтобы папа его наблюдал. Двадцать лет супружеской жизни, выходит, не охладили маминых чувств. Она хотела, чтобы папа ее ревновал… Как я хочу, чтобы меня ревновал старшеклассник!.. О, как я ее понимала!

Но папа ревностью не болел — он болел за исход футбольного матча.

Мама бывает недовольна, когда я замечаю то, чего замечать в моем возрасте, по ее мнению, не положено. Но я же не могу себе приказать: «Не наблюдай! Не замечай!.. Не вникай!»

Я, к примеру, приметила, что в папином присутствии мама хохотала над анекдотами и иными заученными, отработанными россказнями нашего гостя, а в папином отсутствии не удостаивала их даже улыбками. Догадка моя подтверждалась: она возбуждала папину ревность. Но гость не был так догадлив, как я.

Меж тем он поведал, как рвутся к нему, адвокату, за спасением клиенты и как доблестно он их избавляет от наказаний. «В тех случаях, разумеется, когда они не виноваты» (в отличие от других адвокатов, кои защищают кого попало!).

Мой потрясающий план, который вот-вот раскрою, все укреплялся и укреплялся…

Гость с печалью посетовал на то, что ему злобно завидуют владельцы других адвокатских фирм. Но завидуют безнадежно!

Маме надлежало быть наповал сраженной. Про надобность в моем громком имени глава фирмы, повторюсь, ни словом не обмолвился: он ни в чьей помощи не нуждался. Как преображает и изменяет мужчину присутствие нравящейся ему женщины! Вращаясь в