– Не знаю толком, как это сделать, но да, этим нужно обязательно заняться, – согласился Бретт и зевнул.

– Думаю, лучше всего нам тоже немного отдохнуть, – сказал, вставая, Аркур. – Помимо всего прочего, нужно обучать воинов, а судя по тому, что я видел, это потребует от нас всех сил.

Бретт рассмеялся, выходя вслед за братом из большого зала. За ними шли Оуэн, Каллум и Там. Бретт вскользь подумал, прав ли он, решив, что Ариадне ничего не угрожает в Банулте, но быстро отмел беспокойство. Сэр Джон не проливал кровь почти два года, вряд ли начнет делать это сейчас. Ему нужна победа, но он не хочет сердить лэрда-сеньора, своего союзника, пытаясь взять Банулт силой. Кроме того, он наверняка предпочтет, чтобы земледельцы оставались крепкими, здоровыми и смогли работать на него, когда он получит Банулт в свое полное распоряжение.

Требуются доказательства его преступлений. Вот чем нужно заняться, если они хотят помочь леди Катрионе и прекратить злобные происки сэра Джона. Имея доказательства, она сама или ее представитель, которого она выберет, могут отправиться к сеньору и потребовать справедливости. Конечно, проще всего убить болвана, но Бретт решил, что одолеть негодяя и увидеть, как он впадет в уныние, ничуть не хуже. Он твердо вознамерился показать сэру Джону, что иногда жадность может привести человека к утрате всего что имел.

– Чудесно соткано, Джоан.

Катриона погладила шерстяную ткань, которую протянула ей Джоан. Джоан была превосходной ткачихой, ее работа высоко ценилась на ярмарках в больших городах. В прошлом году с овец получили много шерсти, а в этом, если все пойдет хорошо, состригут еще больше. Скоро у них будет достаточно шерсти, чтобы не только обеспечить все нужды Банулта, но и порядочно продать на рынке. Шерсть – то немногое, что пока еще не пострадало от непрекращающихся попыток сэра Джона вогнать их в нищету. Может быть, ее даже хватит, чтобы покрыть нанесенный им ущерб, потому что на вырученные деньги они смогут купить провизию.

– Все идет прекрасно, миледи. Стригали работают, и, похоже, шерсть в этом году куда лучше, чем в прошлом. Отары хорошо охраняют и никаких неприятностей не происходит. Мы часто меняем пастбища, как вы велели, чтобы их было не так легко отыскать.

– Хорошо. Думаю, нужно попробовать делать так же с коровами. Уилл говорит, на прошлой неделе мы потеряли шесть голов. Бедный малыш Дональд так расстроился, что из него получился плохой пастух, он чуть не плакал, но я не могу его винить. Он еще совсем юный и нечаянно уснул.

Катриона, пытаясь справиться с гневом из-за этой потери, обвела взглядом деревню и между делом отметила, что некоторым домам требуется ремонт. Печально видеть, как опустела деревня. После отъезда большинства мужчин во Францию тут остались в основном женщины и дети. Многие стали жить вместе, решив, что так гораздо проще управляться с хозяйством и детьми. Идея, безусловно, удачная, потому что женщины почувствовали себя в большей безопасности, но зато множество коттеджей осталось пустовать, а умелых рук, чтобы поддерживать их в хорошем состоянии, не хватало. Катрионе было больно видеть, как когда-то процветающая деревня приходит в упадок, и она понимала, что чем дольше это будет длиться, тем сложнее будет привести все в прежнее состояние.

– Не хватает всего двух коров, миледи, – сообщила Джоан, прервав ее размышления. – Четыре вернулись домой.

Катриона, взглянув на Джоан, удивленно ахнула.

– Вернулись?

– Да, миледи. – Джоан разулыбалась, и ее простое круглое лицо внезапно сделалось красивым. Наверняка именно такая улыбка пленила сердце ее мужа, высокого привлекательного мужчины, сейчас бродившего по Франции вместе с многими другими мужчинами Банулта.

– А что в этом забавного?

– Ну, или те, кто их украл, безмозглые болваны, или они сами отпустили коров. Мне кажется, сами. Я за прошедшие годы достаточно хорошо узнала людей Гранта, и они вовсе не тупицы. А некоторые не так уж далеко ушли от своих предков-грабителей.

– А, и ты так думаешь, что людям сэра Гранта не нравятся его выходки? Потому что я начинаю в это верить, и сэр Бретт со своими людьми подозревает то же самое. Даже Несса в этом убеждена.

– Ага. Их с нами слишком многое связывает. Отец сэра Джона был хорошим человеком, хотя и не лучшим лэрдом, и никогда не пакостил соседям. Не знаю, что не так с его сыном. Печально, но сэр Джон совсем не походит на своего батюшку, и его люди частенько на это жалуются. Говорят, как лэрд, он слишком жесток и гневлив. Нам рассказывали об этом еще до того, как начались неприятности, а теперь мы вовсе не общаемся.

Что-то в голосе Джоан и в том, как она на мгновение отвела взгляд, подсказало Катрионе – женщина лжет. Очевидно, далеко не все связи порваны. Может, стоит надавить на нее хорошенько и, если люди сэра Джона и Банулта встречаются, потребовать немедленно это прекратить? Нет. Катриона мысленно покачала головой. Пока не пролилось ни капли крови, так что, наверное, еще не все потеряно, и в этом заслуга этих связей. До тех пор пока борьба с сэром Джоном не станет кровопролитной, она будет делать вид, что ничего не происходит. Похоже, отношения между людьми Банулта и Гормфераха ей только на пользу – например, произошло таинственное возвращение четырех коров из шести.

Как грустно, что два клана вынуждены отдалиться друг от друга, думала Катриона, снова окидывая взглядом деревню. Гранты пострадали от лихорадки так же сильно, как и ее люди. И там, и там появилось слишком много вдовцов и вдов. Но сэру Джону каким-то образом удалось сохранить достаточно еды и денег, чтобы его люди не отправились на заработки, как ее, а вот заменить умерших от эпидемии женщин он не может. По непонятным Катрионе причинам лихорадка в Гормферахе сильнее всего ударила по женщинам, в Банулте же больше всех пострадали мужчины. Вместо того чтобы отдаляться друг от друга, им бы следовало сблизиться еще теснее и восстанавливать оба клана, но способ, которым пытался добиться этого сэр Джон, ее решительно не устраивал. От одной мысли, что ее принудят к замужеству, Катриону охватывало отвращение.

– Как вы думаете, мужчины скоро вернутся из Франции? – спросила Джоан. – Прошло уже почти полтора года.

– Не знаю, Джоан, – вздохнула Катриона. – Сказать по правде, я вообще не понимаю, зачем они уехали. Голод нам не грозил. Может, они не могли вынести необходимости подчиняться женщине? – Она искренне пыталась понять, почему мужчины покинули родину, и временами думала, что причина именно в этом. Они не хотели лэрда-женщину.

– Ой нет, это им было безразлично. Мой Эйдан страшно взволновался после разговора с каким-то мужчиной за кружкой эля. Звали того Берк. Эйдан сказал, что этот Берк собирается во Францию и что там можно запросто заработать кучу денег. Этот Берк поведал о тех, кто там уже разбогател, сражаясь за лэрдов и короля, и сообщил, что французы рады шотландским мечам. Наговорил баек о том, как воевал с сасснеками и получал за это плату, и ни один из наших дураков не послушался своих жен, хотя мы и просили их остаться. Нет, они весело отправились в путь и пообещали, что вернутся с кошельками, набитыми так туго, что мы сможем купить себе и нарядные платья, и красивые туфли, и все прочее. Между прочим, никому из нас ничего этого не нужно. А теперь я немного тревожусь, ведь они как уехали, так от них до сих пор ни слуху ни духу.