Морин говорила, что у Кэрол лицо куколки, и это было правдой, но кукол так специально и изготовляют, чтобы они походили на красивых девочек В этом как раз и заложена была идея, чтобы девочки мечтали о таких дочках, вечно остающихся красивыми и не меняющихся с возрастом.

У Кэрол было округлое лицо, а верхняя губка кокетливо приоткрывала ровные зубки. Кожа светилась, словно розоватый фарфор, а головку ее венчали золотые кудряшки. Они то свивались кольцами, то ниспадали на виски и на лоб волнистыми прядями и на ощупь казались шелковистыми. А голубые, как море при ясном солнце, глаза Кэрол, встретив его взгляд, тотчас заулыбались.

Барри часто потом вспоминал, что влюбился в нее сразу, еще до того, как она с ним заговорила. Первая фраза, ею произнесенная, была самой банальной. Кэрол спросила, не найдется ли у него мелочи, чтобы запустить еще и вторую ее машину. У него не нашлось — у кого в прачечной-автомате имелась в запасе лишняя мелочь? Но он дал ей дельный совет, где раздобыть монетки.

— Пошлите вашу сестренку в газетный киоск — тут рядом, через один дом отсюда. У них всегда водится мелочь.

Она пленительно посмотрела на него и слегка опустила свои темные пушистые ресницы.

— Лесть, знаете ли, далеко вас заведет.

Барри не понял, что она имела в виду, а когда Кэрол объяснила, в чем дело, он с трудом ей поверил. И еще он не мог поверить в свою удачу, что ему выпало счастье встретить Кэрол, и он ей понравился.

Днем позже он уже навестил Кэрол дома и спросил, кто этот мужчина на фотографии, и она ответила:

— Вы чем-то похожи. Я всегда говорю — вот это мой тип мужчины.

Загрузив выстиранное белье обратно в тележку, Барри направился домой ждать ее.

И через полгода он с таким же волнением считал минуты до ее прихода, прислушивался, когда раздастся звук поворачиваемого в замке ключа. Так же? Нет, не так, а с гораздо большим чувством, чем поначалу.

Радостнее всего для него было возвращаться домой ночью, шагать по Китайскому мосту, на деревянном парапете которого он вставил среди чужих художеств и свое, начертанное краской из аэрозольного баллончика: «Барри любит Кэрол», считать домики и, наконец, увидеть свет в восьмом по счету. И убедиться, что она там, томится по нему, охваченная тем же страстным желанием, что и он, стремящийся к ней.

В половине двенадцатого ему показалось, что к дому подъехала машина, но, вероятно, он ослышался. Кэрол никогда не пользовалась такси, даже маршрутным микроавтобусом. Им это было не по средствам.

Значит, это просто совпадение, не более того, что через минуту-другую после шума, произведенного машиной, ключ Кэрол повернулся в замке. Барри в это время смотрел телевизор, но сразу выключил его, как только она вошла.

Она была слегка пьяна. А кто бы не хлебнул хоть чуть-чуть за шесть часов работы в баре? Ее щеки порозовели, голубые глаза искрились. Она прошлась немного по комнате и приняла вызывающую позу, потом вскинула вверх руки и крутанулась на месте, взметнув вихрем сразу две юбки, из которых нижняя в черно-белую полоску зигзагом. Взгляду Барри открылись стройные ножки в красных туфельках.

— У тебя новое платье, — заметил Барри. — Откуда оно?

— Стянула, — со смехом призналась Кэрол и, толкнув Барри в кресло, устроилась у него на коленях. — Что скажешь на это?

Он растерянно пожал плечами.

— Миссис Флеймон отлучилась на ланч со своей мамочкой, так что я быстренько столковалась с Гувером, чтобы он повкалывал за меня, и мотнулась на автобусе в «Торговый рай». Там открылся новый бутик, на который я еще раньше положила глаз. Они позволяют брать только две вещи с собой в примерочную комнату. Девица спросила, сколько я взяла, и я сказала, что две, а на самом деле прихватила три. Черное платье я напялила на ту вешалку, на которой уже было это, в полоску, и прихватила плечики с блузкой. Я надела платье с зигзагами на себя, свой джемпер и юбку сверху, а примерять больше ничего не стала. Две вещи я им вернула, сказав, что они мне велики, а сама выплыла оттуда чинно, хотя думала, что лопну от смеха.

— Здорово придумано, — восхитился Барри, с обожанием глядя на Кэрол. — Только будет плохо, если ты попадешься.

Кэрол взъерошила ему волосы и потерлась носом о его нос.

— Я не попадусь. Я слишком осторожна. — Ее пальцы принялись массировать ему затылок — Деннис Гордон заглянул к Костасу. Он прямо-таки обалдел от моего платья. Захотел узнать, выступала ли я когда-нибудь в качестве модели. А что означает «модель»? — спросила я у него — в каком смысле это понимать?

— Ты не влюбилась ли в него, Кэрол? Или все-таки втюрилась? — высказался Барри не без иронии.

— Шутки прочь! Он парень что надо. Мне он пришелся по душе, если уж говорить по правде. Он — копия Дэйва. Он напомнил мне… ладно, скажу честно. В нем есть частица Дэйва, потому что он тоже водил тяжелые грузовики. А знаешь, что он ляпнул Костасу? Не угадаешь! Он заработал на турецких маршрутах достаточно, чтобы купить любой дом, и теперь может к чертям послать наш квартал. Как тебе эта новость?

— Рад, что ему повезло. Самое время ему убраться куда-нибудь подальше. Пусть осядет где угодно, хоть в своей чертовой Ирландии.

— Барри Махоун! Ты ревнуешь! — с торжеством заявила Кэрол.

— Мне не стыдно в этом признаться. Если бы я точно так же клеился к какой-нибудь девчонке, разве ты меня бы не ревновала?

Она приблизила губки к его уху и зашептала так, что у него внутри все защекотало.

— Раунд за тобой. Пошли в постель, любовь моя!

У него в голосе сразу проявилась хрипотца.

— Кто возражает? Только не я.

Поднимаясь по лестнице в спальню, Кэрол вспомнила про Джейсона.

— Ночует у твоей мамочки, — успокоил ее Барри.

— Вот и прекрасно.

Она расправила плечики в облегчении. Кружась по спальне, Кэрол постепенно стягивала с себя одежду, сначала свою, потом украденную.

Новое платье туго лезло через голову, и это дало ей повод задвигаться еще более эротично. Кэрол редко пользовалась бюстгальтером, ее упругие груди просто сводили с ума. Каждую из них увенчивал розовый нежный цветок, жаждущий прикосновения мужских губ.

— Когда ты выйдешь за меня замуж, Кэрол? — задавал неуместные вопросы Барри, снимая с нее крошечные черные трусики, обнажая до последнего предела теплое и нежное женское тело. — Или будешь все морочить мне голову?

Но всякий здравый смысл улетучился из головы Барри, когда они упали на свежепостланные простыни и переплелись телами.

Кэрол мимолетным и привычным движением руки выключила настольную лампу.

— Может быть, очень скоро, — дразнила она его. — Мне надо сообразить, посчитать на пальцах. Я ведь компьютером не владею. Но шансы у тебя есть — ты милый и, ко всему прочему, еще и настоящий жеребец.