— Я хочу, — кронпринц возвысил голос и повторил, — я хочу, чтобы к ноябрю собрался риксдаг. Согласно завещанию моего отца, благословенна его память, до моего совершеннолетия власть в стране должна быть передана правительству, состоящему из моей бабушки, королевы Хедвиги-Элеоноры и пяти королевских советников. Так вот! Я хочу, чтобы риксдаг обратился ко мне с петицией, где содержалась бы просьба от всех сословий Швеции возложить на меня всю полноту власти. Ибо королевская власть — Карл остановился, поднял руку и указал на небо, — дается лишь одним Богом! Так сказано в Священном писании. Я прав, ваше преосвященство?

— Ваши познания всегда были истинными и основательными. — подтвердил архиепископ.

— Пообещайте сословиям что-нибудь. Чтоб были сговорчивее. — движение продолжилось.

— Дворянство будет просить остановить или смягчить закон о редукции. — вставил тихо Пипер.

— Пообещайте! Но об этом не может быть и речи! — кронпринц опять остановился, — Накануне коронации все сословия присягнут мне. Я обойдусь без королевской присяги.

— Но… — нерешительно возразил за всех архиепископ, противник любых новшеств, выходящих за рамки сложившихся устоев. Ортодокс в догматах веры и основ власти. — …но это традиция королевства.

— Я буду управлять нашей Швецией один. — Карл не обратил внимания на возражение Бенцелиуса, — Но с вашей помощью. Моими советниками будут: Карл Пипер по внешним делам, Томас Полус по внутренним. Армию я вручаю заботам наших генералом, — Карл указал на Реншельда и Стюарта. Позднее мы решим, кто и чем будет заведовать. Наша церковь в руках Божьих и архиепископских. — кивок в сторону Бенцелиуса.

— Я думаю о необходимости укрепить наши позиции в Европе. С этой целью я собираюсь выдать замуж свою сестру Хедвигу-Софию за своего друга и союзника герцога Гольштейн-Готторпского Фридриха. Брачный союз между нашими странами заставит задуматься извечных врагов Швеции — датчан. Теперь их королевство будет окружено. Пипер, что с другими нашими соседями?

— Август Саксонский плетет интриги с Данией и развлекается с очередной любовницей. Кажется, ее зовут Аврора Кенигсмарк. Говорят очаровательная женщина. Но с тех пор, как к его Саксонии присоединили Польшу, взгляд алчного курфюрста прикован к нашим владениям в Лифляндии. Это он и обсуждает с датским Кристианом V. Во всем я чувствую руку изменника Паткуля, что был приговорен вашим отцом Карлом XI к смерти.

— А Московия?

Пипер пожал плечами:

— Царь московитов Петер сейчас находится с большим посольством в Европе. По слухам в Голландии. Царь путешествует инкогнито, но все знают об этом. Как и то, что скрывается он под именем Петра Михайлова. Однако царь Петер столь высокого роста, что не узнать его невозможно. Опять же по слухам, московиты заняты усиленной вербовкой европейских наемников. Большей частью моряков. И голландцы помогают царю Петеру в этом.

— Он хочет создать флот? — презрительно бросил Карл. — Но где?

— Он уже создает флот. После взятия Азова. Но до тех пор пока турки держат за собой Керчь русскому флоту не выйти из Азовского моря.

— Как думаете, Пипер, он собирается продолжать войну с Турцией?

Советник покачал головой:

— Сложно сказать. Мы старались помочь царю Петеру в его войне с турками. Ваш великий родитель передал им 300 пушек. Сейчас они заказали нам еще почти столько ж. Их отливает наш лучший мастер Эренкрейц. Но не следует забывать, все русские цари, включая отца Петера, устремлялись к Балтике. Сейчас мы находимся в мире, но Кярунский[2]договор подписан давно, а время, как вы знаете самый плохой союзник. Люди меняются, а с ними и отношения к статьям подобных договоров.

— Его надо продлить. Готовьте, Пипер, большое посольство в Москву. Как вернется царь Петер из Европы, им следует ехать к нему.

Карл резко повернулся к генералам:

— Что скажете о боеспособности русской армии?

— Она ничтожна, ваше высочество — первым откликнулся Реншельд. — Царь Петер затеял реформы, но он не знаком с европейскими методами ведения войн. Одно дело воевать с такими же азиатами-турками, как сами московиты, другое дело профессионалы. Царь терпеть не может свое старое стрелецкое войско, которое уже несколько раз бунтовало против него. В его двух походах на Азов создалось впечатление, что он обдуманно посылал стрелецкие полки на убой.

— У него есть неплохие советники из числа иноземцев. — подхватил Стюарт, — Среди них шотландец Гордон и швейцарец Лефорт. Но полков нового строя очень мало. И они совершенно не обучены. Кавалерия, можно сказать отсутствует. Считать таковой поместную дворянскую конницу или диких калмыков с казаками нельзя. У московитов неплохая артиллерия, с нашей помощью, — усмехнулся горько, — но количество пушек пока недостаточно. Нет своих хороших мастеров-литейщиков, нет железа. Плоха русская армия, одним словом плоха.

Карл выслушал генералов. К окну подошел, одной рукой на подоконник оперся, другой эфес шпаги стиснул:

— Мы будем стремиться к миру. Но для этого нужно быть готовым к войне. И мы дадим урок любому, кто посягнет на нашу Швеции. Ну а сами будем помнить, что сказано в Евангелии: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложиться вам»[3]. Я же король милостью Божьей, править буду по своей воле державой нашей и вести ее к славе! Идите, господа. И да поможет нам Бог!

Карл дождался, когда все выйдут, и опустился на колени перед распятием:

— Господи, всевышний Бог, дарующий мудрость и разум, от всего сердца молю Тебя, пошли ее мне со Святых Твоих небес, чтобы была она при мне и трудилась со мною, чтобы мог я понять, что Твое благоугодие, и стал достоин сидеть на троне отца моего и достойно судить народ Твой. Господи, Боже мой, иже держишь мое сердце в руке Своей и склоняешь его, куда захочешь, склони его к страху перед Тобою, чтобы творил я Тебе угодное, и осознал истину заповедей Твоих, веди меня по Своей воле, и исполни меня Своей милостью, чтобы я во всех делах моих проникся словом Твоим.

Истово и долго молился кронпринц. В грехах каялся, десять заповедей Господней перечел, Символ веры[4], «Отче наш», «Бодрствуй над нами» и завершил молитву:

— Господи, Боже мой, Твой Дух Святой да направит меня по пути прямому. Благослови меня!

В ноябре 1697 года шведский риксдаг направил Карлу петицию, в которой просил будущего короля взять на себя всю ответственность за судьбы страны. 14 декабря он вышел из своей резиденции с королевской короной на голове и со скипетром в руках. Король направлялся в главный собор страны — Стурчурка. Накануне все сословия риксдага присягнули на верность Карлу XII. Сам король от присяги отказался. Помазание совершил архиепископ Бенцелиус. Тронная речь Карла XII была краткой и больше напоминала молитву: