поплыла на середину. Я, правда, уже не знала, хочу я умирать или всё же продолжить жить, создать семью… нет. Хватит! НЕ ХОЧУ! СЕЙЧАС НУЖНО ДУМАТЬ ТОЛЬКО О ТОМ, ЧТОБЫ МЕНЯ ЗАБРАЛИ МЕРРОУ К СЕБЕ В ПОДВОДНОЕ ЦАРСТВО! Но доплыв до середины реки, я ничего не чувствовала, ни холода, ни усталости, ни русалок. И тогда я решила применить другую тактику — разговор:

— Эй, мерроу! Я знаю, что вы здесь, заберите меня! Убейте. Или что вы там делаете? — по мере своего монолога, я говорила всё тише и неуверенней. Уже начала сомневаться, что они тут вообще есть, как, вдруг, меня обняли.

— Я чувствую твои страдания. Они переполняют тебя. Я вижу твою отрешённость от этого мира. Ты видела смерти своих друзей. И не просто убийства, а от наших рук. У тебя больше никого нет? Раз ты решилась на такой шаг, малышка?

— Да, — и я заплакала. — Забери меня, пожалуйста!

— Увы, но нет. Я не могу этого сделать, ты под нашим знаком. Значит, своя. Ну, не плачь, — прижалась ближе. А затем развернула меня к себе, и я её обняла, как маленький ребёнок, которому нужно тепло и ласка, который ищет защиту у своей мамы. Как слепой котёнок, что ищет шерсть, чтобы согреться. Мне не хватало поддержки и вот, я нашла её… Но не у мамы или папы, ведь их нет рядом, а если бы и были, то не стали бы обнимать. Они меня не любят. Но теперь у меня есть тот, кто понимает моё горе, мои страдания, мысленно усмехнулась, и кто бы мог подумать, что этот кто-то будет сказочным существом, о существовании которого никто не знает. Кроме меня.

— Хочешь, — продолжила девушка, — я буду с тобой разговаривать, выслушивать тебя. Хоть каждый день приходи. Я стану тебе подругой, что поддержит и даже даст совет. Хочешь?

— Хочу, — сдавлено ответила ей куда-то в волосы или в шею, не знаю, я в тот момент не задумывалась об этом. Я просто обнимала её и наслаждалась этим моментом.

— Меня зовут Лорелей. Можно просто — Лорели.

— А меня Ева, — со всхлипом произнесла я, но уже начала успокаиваться.

Ло, как решила звать её мысленно, начала медленно приближать нас к берегу. Когда мы почувствовали песок, то сели и сидели так, обнявшись, до начала рассвета.

— Ну что ж. Уже светает, мне пора. Приходи завтра.

— Хорошо. Непременно приду. Увидимся.

— Пока, — и нырнула, только и увидела её зелёненький хвостик.

Кстати, эта русалка имела длинные волнистые русые волосы и зелёные глаза. Она была очень доброй. Я взгрустнула, поняв, что опять осталась одна. Но меня утешало то, что я приду этой ночью и вновь увижу Лорели.

Дойдя до дома, я завалилась спать. Проснулась в обед, поела и решила, что нужно отвезти вещи семьям погибших. ПРИДЁТСЯ СНОВА ВСПОМИНАТЬ ПРОИЗОШЕДШЕЕ. СНОВА СЛЁЗЫ. А ПОТОМ НЕПОНИМАНИЕ И ГОРЕ В ГЛАЗАХ РОДИТЕЛЕЙ. Я уже это предвижу, поэтому мне так не хочется к ним идти.

Надену что-нибудь чёрное. Да, я теперь постоянно буду носить этот цвет. Пока моя душа не успокоится.

Собравшись с мыслями, я всё же решилась поехать. Не хочу брать каждую семью в отдельности, но скажу одно. У всех. У ВСЕХ! Был ужас и не понимание в глазах. А потом до них доходил смысл сказанных мной слов и тогда они были безутешны. Я не могла долго находиться в их обществе, поэтому уезжала под предлогом, что нужно известить другие семьи.

Последние к кому я заехала, были родители Жанны и Андре. Всё по тому, что с ними я хотела побыть по дольше, потому что они мне были как родные. Я хотела разделить их горе, подбодрить, если это возможно, утешить. Но я не ожидала от них того, что случилось дальше…

Они были в шоке. Сначала не верили, говорили, что мне привиделось, что у меня всегда было большое воображение, вот я и не смогла просто принять гибель друзей, которые просто заплутали в тумане. Они всего лишь исчезли, заблудились, но не умерли, нет.

— Ты говоришь, что Андре убил медведь, что он от…, — голос женщины дрогнул, — откусил ему голову… но, но как ты выжила, если всё это произошло на твоих глазах. А Жанна… Ты же не видела, что с ней… Почему тоже медведь?

— Мне рассказала русалка, мерроу. Я же вам уже рассказала.

— Да не может такого быть.

— Отправили детей на верную гибель, — сказал Михаил, отец погибших.

— Почему ты? Почему ты жива, а они нет? У тебя даже семьи нет…. Тебя всё равно никто не ждал…. — Лариса заплакала, Михаил её обнял.

— Что ты? У девочки тоже стресс. Смотри, какая она отрешённая. Они же были ей как семья. Не принимай всё близко к сердцу, дочка, — обратился он ко мне. — Она успокоится и поймёт, что тебе наговорила. А потом будет раскаиваться.

— Дочка? Как ты её назвал?

— Всегда так звал. Забыла?

— Не смей! Нет у нас больше дочери! И сына нет!

— Успокойся. Своими словами ты никому не поможешь, а только погубишь. Погубишь ещё одну душу. Которая выжила. Но не сможет пережить давления, оказываемое на неё со стороны общества. Теперь МЫ должны позаботиться о ней.

А я всё это время молчала. У меня вновь появились слёзы, которые, казалось, уже высохли за эти несколько дней и больше не появятся. Люди, которых я считала своей новой семьёй — родители моих лучших друзей, что стали мне как брат с сестрой, нет мама, моя новая мама отвергла меня, потому что её настоящие, родные дети умерли. Она винит во всём меня. Она не хочет, чтобы я жила. Моя надежда выкарабкаться из этого омута, с помощью этой семьи вновь рухнула. Я опять хочу умереть, но не могу. Не хочу подводить Лорели, которая изъявила своё желание помочь мне. А тёть Лариса оправится. Войдёт в реальность, и как говорит дядь Миша, переосмыслит свои слова и пожалеет меня. Поймёт, что она не права. ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ НОРМАЛЬНО ЖИТЬ? ПОЧЕМУ НЕ МОГУ ИМЕТЬ ЛЮБЯЩУЮ СЕМЬЮ? ЧТО Я НАТВОРИЛА В ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ? ЧЕМ ЗАСЛУЖИЛА НЫНЕШНЮЮ? ЗА КАКИЕ ТАКИЕ ЗАСЛУГИ? ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ВСЁ ИЗМЕНИЛОСЬ?

Я ушла из дома вся в слезах, села в машину, но ничего не видела. Просидев так час, тронулась с места. Приехала к реке и села на берег. Было темно, поэтому никто не мог меня увидеть здесь, под мостом. Я заплакала пуще прежнего, перекрутив недавний разговор ещё раз и осознав, что меня