Как оказалось жертвой Доу стал унтер-офицер Карл Рейнбахер из III./ JG-77. Немецкий летчик остался жив, позже он попал в плен к французам. Французы передали летчика американцам. Рейнбахер встретился с Доу, победитель с уважением отнесся к побежденному противнику.

К апреля 1944 г. 350-я авиагруппа осталась последней в ВВС США, на вооружении которой все еще состояли истребители Р-39. 6 апреля 1944 г. Хаг Доу одержал последнюю за войну победу на «Аэрокобре» с опознавательными знаками ВВС США. Во главе пары Доу штурмовал железнодорожный мост через реку Гроссетто в Италии. В районе цели американец заметил слева от себя мессершмитт. Два истребителя сошлись в лобовой атаке.

После своего боевого крещения в феврале 1943 г. Доу имел возможность облетать Bf. 109, поэтому он хорошо представлял маневренные возможности самолета противника на малых высотах. Доу резко отвернул на 90 град. Немецкий летчик попытался повторить маневр, но его самолет стал скользить на крыло. «Аэрокобра» оказалась в хвосте у мессершмитта. Между тем у Доу не осталось снарядов после штурмовки моста. Пилот «Кобры» дал длиннющую очередь из крыльевых пулеметов винтовочного калибра. Совершенно не надеясь сбить вражеский истребитель. Однако Bf.109 загорелся, после чего начал беспорядочно падать. Доу продолжал преследования, ведя огонь из пулеметов. Мессершмитт врезался в мост, который совсем недавно штурмовал Доу.

С двумя победами Доу вошел в число самых результативных пилотов «Аэрокобр», действовавших на Средиземноморье. После перевооружения «Тандерболтами» Доу занял пост командира 347-й эскадрильи. Его длительная командировка на войну завершилась в январе 1945 г., когда летчика сбили немецкие истребители. Доу попал в плен. С большой долей вероятности бой 6 апреля 1944 г. можно считать последней схваткой, в которой приняли участие американские «Аэрокобры». Летчики 350-й эскадрильи сбили на Средиземноморье пять самолетов противника без потерь со своей стороны.

Как отмечалось выше, над Средиземным морем ВВС США потеряли в общей сложности 107 истребителей Р-39, большинство из них было сбито огнем зенитной артиллерии. В свою очередь, летчики «Кобр» по максимальным оценкам сбили в воздушных боях 20 самолетов противника, еще примерно столько же было уничтожено на аэродромах. Пилоты Р-40 записали на свой счет в общей сложности около 500 вражеских самолетов, потеряв в воздухе и на земле 550 истребителей. Сравнивая эти цифры следует принимать во внимание, что «Аэрокобры» совершили примерно вдвое меньше боевых вылетов по сравнению с Р-40. Потери в истребителях Р-39 составили приблизительно 0,4 самолета в одном боевом вылете, в то время как для Р-40 эта цифра достигла значения 0,8.

До конца войны «Аэрокобра» так и не стала на Западном фронте или на Тихом океане «звездным» истребителем, хотя многие полагали этот самолет эффективным оружием в руках опытных летчиков с ясной мотивацией за что они сражаются. Такие летчики нашлись не в ВВС США, а в военно-воздушных силах Красной Армии.

Пол Бетчел (сидит ни крыле, третий справа) и летчики его эскадрильи позируют на фоне истребителя Р-39 из 12-й эскадрильи. К моменту переброски эскадрильи на Гуадалканал, войска союзников ни Соломоновых островах достигли значительных успехов. Воздушные бои над Гуадалканалом в этот период стали достаточно редким явлением.

В тренировочным полете над Тихим океаном истребитель P-39D из 12-й эскадрильи, окрестности острова Рождества, середина 1942 г. Десант на Гуадалканал в августе 1942 г. заставил ускорить подготовку летчиков эскадрильи.

Еще один снимок «Аэрокобр» из 12-й эскадрильи в тренировочном полете, середина 1942 г. Все три самолета имеют собственные имена и эмблемы эскадрильи. На переднем плане — Р-39 с собственным именем «Innocent Imogene». Обратите внимание на заметный на снимке узел крепления подфюзеляжного дополнительного топливного бака.

Истребители «Аэрокобра» на Тихом океане не любил никто кроме японских летчиков. Однако так было далеко не везде. Самолет Р-39 пользовался успехом у пилотов ВВС Красной Армии. На «Кобрах» советские летчики успешно дрались даже с такими серьезными противниками, как Fw-190. Легендарный немецкий ас Вальтер Новотны вспоминал:

— Район, где находилось сразу несколько советских аэродромов, считался у нас превосходным местом для охоты. И сегодня нам не пришлось долго ждать появления добычи. Слева от себя на приличной дистанции я увидел советские самолеты — примерно два десятка штурмовиков. Мгновеньями позже я опознал еще шесть самолетов — истребители сопровождения. Это были американские «Аэрокобры».

— Мы летели на высоте 1000 метров, русские штурмовики — на 200 метров ниже, а «Кобры» шли на высоте 1200 метров. Я немедленно стал забираться выше. Солнце находилось на юго-западе. Наконец я оказался на одной высоте с «американцами», летчики «Кобр» меня не замечали. Я поймал один истребитель противника в прицел и открыл огонь — «Кобра» загорелась, после чего перешла в пикирование. Пять оставшихся истребителей в панике отвернули вправо. Я достиг своей цели. «Кобры» теперь находились на удалении 500–600 м от штурмовиков. Мой ведомый мог спокойно атаковать ударные самолеты.

- Между тем, я стал преследовать другой истребитель. «Кобры» встали в круг, их летчики никак не давали мне занять позицию, удобную для стрельбы. Мы все теряли высоту. Я дал несколько очередей, однако видимого эффекта они не возымели. Второй истребитель я поймал в сетку прицела всего в 50 метрах от земли. Здесь я уже просто не мог промахнуться — самолет противника взорвался при столкновении с землей.

— Я бросил взгляд через плечо. Дело принимало серьезный оборот. На сцене появилось еще восемь советских истребителей. Я сидел на хвосте очередной «Аэрокобры», а мне в хвост заходил советский истребитель. Русский летчик готовился открыть огонь.

- В правой плоскости крыла моего самолета появилась ровная строчка пробоин от снарядов или пуль. Русский поливал меня огнем. Снаряды рвали обшивку крыла, обнажая каркас. Иван подходил все ближе и ближе. Он уже находился на дистанции тарана. Я оглянулся — перед взором стояли огромные красные звезды советского истребителя. Снаряды продолжали сметать обшивку с крыла.

- У меня оставался единственный шанс — попробовать заставить Ивана проскочить вперед. Я одновременно дал правую ногу и отклонил вправо ручку. Русский попался на этот маневр! Мой самолет находился на грани сваливания в штопор. Противник все-таки успел прибавить еще две дырки к решету моего истребителя. Русский проскочил вперед, едва не чиркнув по крылу моего самолета.