– В Великобритании вы учитесь в элитной школе-интернате, «Бертон Агнес Холл», верно?

Я кивнула, и она продолжила:

– «Бертон Агнес Холл» – это престижная школа, двери которой открыты только для тех, кто обладает дворянским титулом. Там же учились ваши бабушки и дедушки, ваш отец, ваша мать и двоюродный брат. Как выглядит ваш обычный день в «Бертоне»? И вообще каково это – быть так далеко от дома?

– Думаю, вы представляете жизнь в британской школе-интернате гораздо более захватывающей, чем она есть на самом деле. В реальности там такие же точно занятия, как и здесь, в Канаде. Единственное отличие заключается в том, что вы спите на территории школы, а ближайшая цивилизация с работающим интернетом находится в тридцати километрах. Хочешь не хочешь, затоскуешь по дому. Так что я счастлива снова быть в Канаде. Здесь жизнь бьет ключом! – пошутила я, и ведущая – исключительно из вежливости – неискренне рассмеялась.

Я тоже засмеялась, и так мы несколько секунд позаливались фальшивым смехом. Вдруг в ее глазах промелькнуло хищное выражение, и стук ее ногтей ускорился.

– Ну и, конечно, нас всех очень интересует, – начала она, – остался ли у вас в Англии друг, который с нетерпением ждет вашего возвращения? Вся Канада только и мечтает узнать: влюблена ли принцесса Ева?

Мой смех немного стих, и я покосилась на Эмили. Она строго глянула в ответ. Хорошо, далее по тексту.

– Нет, у меня нет друга. Ни в Англии, ни здесь, в Канаде. Я еще не встретила своего принца.

Вот тебе и ответ. Уголки ее рта едва заметно опустились. Дальше она копать не будет.

– Возможно, этот принц поцелует вас на балу по случаю вашего дня рождения? На празднике, о котором говорит весь мир. Там будут все, кто имеет титул и имя. По шкале от одного до десяти – насколько вам уже не терпится, чтобы этот день настал?

– На все сто! – выкрикнула я ответ, который все от меня ждали.

Эмили как будто слегка расслабилась. Прескот набирал что-то в своем телефоне. Сильвер снова зевнула.

Ведущая восторженно кивнула.

– Можете рассказать нам подробности? – спросила она. – Ходит много слухов о возможной помолвке…

Впервые с начала интервью ее взгляд на миллисекунду метнулся на моего кузена. Тот резко перестал печатать. Сильвер подавила зевок. Эмили нахмурилась. Этот вопрос следовало задать Прескоту и Сильвер, но уж никак не мне. После недолгих колебаний я изобразила лучезарную улыбку и снова привлекла внимание ведущей к себе.

– Платье для меня смоделировал Джозеф Рибкофф. Оно получилось потрясающее, темно-синее, цвета полуночного неба. Его назовут в мою честь. Потом модель поступит в продажу, но в ограниченном количестве. И поскольку это мой день, я, конечно, надеюсь получить еще много подарков. Однако с семейными сюрпризами мы пока предпочитаем повременить. По крайней мере, до тех пор, пока Новая Шотландия не оправится от прошлогодних волнений, – ответила я, спасши тем самым своего кузена от дальнейших расспросов.

Вот уже полгода, как в прессе не иссякали две темы: споры о законности восшествия моей бабушки на престол и жажда увидеть королевскую свадьбу. Но Сильвер уже объявила, что, если Прескот сделает ей предложение, она столкнет его с горы Логан и обставит все как несчастный случай, и что принцессой она станет только через его труп. Мы вполне верили в серьезность ее угроз, так что прессе долгонько бы пришлось ждать их королевской свадьбы. Значит, остаюсь только я. Прекрасно. Никакого повода для паники.

– Да, прошлогодние волнения, – повторила ведущая сказанные мною слова, и что-то в ее взгляде мне не понравилось. Как будто она прикидывала что-то в уме. Она подалась вперед, и я невольно напряглась. Приглушенным голосом она продолжила давить на меня: – Вся страна, мы все, затаив дыхание, ждали ответа на главный вопрос: кто же унаследует трон? Ваш отец, Оскар Блумсбери, или ваш дядя, Филипп Блумсбери? Ваша бабушка положила конец этому спору и взошла на трон сама, но мнение жителей Новой Шотландии разделилось. Ее Высочество Роуз уже не так молода, и ходят слухи, что она хочет превратить королевство в чисто представительскую монархию. Людей это беспокоит, многие требуют, чтобы на трон вернулся ваш отец, Оскар. Как вы полагаете, могут эти настроения привести к беспорядкам на празднике?

Мы все застыли. Вообще-то по плану следовал невинный вопрос о родословной моего мопса, Сэра Генри. Эмили вмешалась мгновенно:

– Она не будет отвечать на этот вопрос… – начала она, но я остановила ее, скрестив лодыжки, выгнув спину и холодно посмотрев на ведущую.

– Разногласия в народе абсолютно понятны. Дом Блумсбери сделает все возможное, чтобы вернуть доверие людей. Этой цели в равной степени преданы и мой отец, и мой дядя, принц Филипп, и сама королева. Безопасность гостей на вечеринке по случаю моего дня рождения гарантирована, но я верю в Новую Шотландию и в ее жителей. Я уверена, что это празднование станет для нас новым началом, а также возможностью для нашей семьи продемонстрировать свою сплоченность.

Повисла пауза. Ведущая уставилась на меня, а я мысленно показала ей средний палец. Получай, милочка. Я знала, что вся страна считает меня глупой куклой, и почти наверняка в эфир попадут только те моменты, где я несу всякую легковесную чушь, но это – пусть и недолго державшееся – совершенно растерянное выражение на ее лице стоило мучительных уроков риторики у Эмили.

Ведущая откашлялась и внимательно посмотрела на меня. Вид у нее был такой, словно за ее следующий вопрос ей либо свернут шею, либо дадут повышение. Она улыбнулась. Эмили закачала головой. Ведущая выпрямила спину, будто готовясь к хищному броску.

– Принцесса Ева. Позвольте задать вам вопрос о фракции «Ешь богатых».

На экране позади нее появилось изображение – фотография граффити. Черная корона с тремя зубцами, заключенная в круг и перечеркнутая ярко-красной краской. Краску, должно быть, наносили впопыхах – виднелись потеки, как от размазанной туши. Ниже заглавными буквами было написано: «ЕШЬ БОГАТЫХ». Особым изяществом картинка не отличалась, но все же у меня по коже побежали мурашки. Я напряглась и продолжила молчать. Эмили все более яростно мотала головой, но ведущая, напрочь позабыв о своих карточках, принялась с такой скоростью сыпать вопросами, что я с трудом успевала за ней.

– Ведь вы наверняка уже слышали об этой организации, которая последнее время буквально не сходит с заголовков газет. Это группа протестующих, которые называют себя – в первую очередь – радикальными борцами за права человека. Коррупция в политике, корпорации, которые держат мир мертвой хваткой –