class="p1">— Почему? Может, наоборот. Ты меня не бойся. Да, я странный, но не насильник и не маньяк. Просто поверь.

— А я?

— Что ты?

— Ты же знаешь, что я убийца.

— Расскажешь как-нибудь, послушаю.

— Нет, и не проси.

— Как знаешь…

Они бродили около двух часов. Лида давно так много не ходила. Лицо женщины окрасил румянец, прогулка оживила спящую красавицу, какой он встретил её на мосту.

— Я займусь косулей, а ты отдохни, вижу, что устала.

— Помогу тебе на кухне?

— Нет, сам справлюсь.

— Тогда переоденусь, — она поднялась в мансарду, лихорадочно соображая, что бы лучше надеть из своего скудного гардероба, и душ не мешало бы принять, она снова себя запустила. За ужином мало ли что может случиться.

Иван усмехнулся, услышав шум воды.

«Женщины, — подумал он. — Нет в них ничего загадочного».

Это уже получился не обед, а ужин. Лес за окнами погрузился во тьму. Хозяин дома развёл камин, приглушил свет и накрыл на стол в холле. Лида, посвежевшая после душа, в единственном бывшем в её гардеробе летнем платье выглядела сказочно прекрасной, ступая босой по толстому ковру.

— Не подумай, что я тут романтику развожу. Не поверишь, но это мой обычный ужин, люблю чего-нибудь такое намудрить. Нормально? Не перебор? — В первый раз чуть смутился Иван, он не хотел, чтобы женщина неверно истолковала его намерения.

— В самый раз, я так себе холостяцкий ужин и представляла, — усмехнулась Лидия.

— Косуля и пиво, не вино, заметь.

— Согласна. Пиво романтику режет под корень.

Женщина подсела к камину, протянув руки к огню.

— Ты до сих пор не проголодалась?

— Я мало ем, иногда забываю. Так хотелось разжечь камин, пока тебя не было, но я так и не решилась. — Она повернула голову, глаза её горели.

— Наука не хитрая. Научу. Иди есть, остынет.

Мясо источало такой изумительный аромат, что у Лиды свело желудок, как только она приблизилась к столу.

— Теперь я с уверенностью могу сказать, что никогда не ела косулю, — говорила она с набитым ртом. — Божественно! — Женщина макнула рёбрышко в соус.

— Умопомрачительно! — нескромно вторил ей Иван.

— А ты, Иван, не думал, что другие люди нужны тебе, чтобы вот так вместе уплетать вкусное блюдо, пить пиво и болтать? Согласись, что одному не так приятно.

— Есть много «но», давай не будем об этом.

Лида слегка смутилась, прозвучало, будто она навязывается.

— С тобой приятно безо всяких «но», — он поспешил её подбодрить. Иван тонко чувствовал эмоциональное состояние человека, с которым имел дело, это качество было одной из причин его успеха. При желании он мог бы стать отличным игроком в покер.

— Боже, я так объелась! — простонала, смеясь, женщина.

— Аналогично, — он засмеялся в ответ, симулируя приступ обжорства.

«Чёрт! — подумал он. — Зачем?»

И вот тут Иван открыл для себя что-то новое. Он понял, что в конец одичал. Так и есть! Всё его общение за последние десять лет носило исключительно деловой характер, он постоянно кого-то играл и естественным бывал лишь в одиночестве. И сейчас, когда этого и не требовалось, он по привычке вёл себя также как с клиентами, доверия которых стремился добиться.

Он съел ровно столько, сколько было нужно его организму, никакой тяжести в желудке у него не было, он знал меру. Однако прикинулся и это ему очень не понравилось. Видимо, не у одной Лидии были проблемы с психикой.

— Пересядем на диван. Не против? — Иван сгрёб пару бутылок пива и махнул ей рукой.

— Лучше к камину. Хочу смотреть на огонь.

— Давай.

Они уселись прямо на ковёр. В полутёмной комнате языки пламени играли на их лицах, а дрова уютно потрескивали. Лида переводила взгляд с огня на лицо Ивана и с каждым разом дольше останавливала его на мужчине, он ей нравился и не только сейчас. Живя в его доме, окружённая его вещами, нося его одежду и нежась в его постели, она уже прониклась к нему симпатией. Вероятно, у него много тараканов в голове, одна только фраза про то, что он не знает, зачем ему люди, уже настораживала, но сейчас Иван казался ей безупречным.

— Кем ты на вахте работаешь? — спросила Лида.

— Финансовым консультантом.

— На вахте? — засмеялась она.

— Ну, это не совсем вахта. Я так сказал, чтобы упростить. Работаю онлайн, иногда езжу на очные встречи, редко.

— Биржевыми операциями занимаешься?

— Типа того.

— Видимо, успешно.

— Да, неплохо.

Иван, в отличие от Лиды, головой не мотал, а просто смотрел на огонь под таким углом, чтобы женщина попадала в поле его зрения, и любовался. Глубокий вырез платья открывал выпирающие ключицы и ямочки возле них. Лида смахнула с плеча непослушную прядь волос, оголив тонкую шею и острые скулы. Джинсы стали ему тесноваты. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал чувство, похожее на то, что люди называют любовью. Да и чувствам вообще не доверял, считая более надёжными товарно-денежные отношения. Любовь? Что это? Зачем она ему? Он покупал секс, так было понятнее и проще.

Лида отставила бутылку и придвинулась ближе к нему, вплотную. В её глазах играли огоньки пламени, горячее дыхание обожгло его щёку.

— Ты не обязана, — произнёс он самое глупое, что только мог, и тут же мысленно отчитал себя: «Больной, ты думаешь, что секс бывает только за деньги?»

— О чём ты? Я хочу, — жарко прошептала она, её губы коснулись его губ.

Проститутки никогда не целуются, и он не придавал этому значения. Иван забыл, как дышать. Ему было тридцать пять лет, он перетрахал десятки женщин и только сейчас, в первый раз в жизни почувствовал вкус поцелуя.

Лида сидела на его бёдрах, страстно стягивая футболку и гладя ладонями мышцы его груди, в то время как он оцепенел с опущенными руками и не думал раздевать женщину, оглушённый стуком собственного сердца. Откуда же ей было знать, что в этом омуте всё так запущено. Её губы… Они были мягкими и горячими. Их прикосновение лишало его дыхания.

Из груди Ивана вырвался глухой стон, когда она опустилась на его член, а он даже не заметил, как Лида расстегнула его ширинку. Мужчина очнулся от наваждения, и вот, наконец, её платье полетело прочь. Женщина запрокинула голову, впившись ногтями в его плечи, но Иван предпочитал доминировать и резко опрокинул её на спину, яростно взяв инициативу на себя. Он попытался поцеловать Лиду, но она не ответила, и тут он заметил, что женщина в его объятиях застыла, зажмурив глаза.

— Что? Я сделал тебе больно? Ты ударилась? — с тревогой спросил он, остановившись.

Она лишь замотала головой, но не открыла