Но нет, к счастью, только показалось!

Назвавшийся ведуном чужак и бровью не повел, казалось, он вообще не услышал звона разбитого фонаря. Зато стоявшие рядом с Фролом ратники тут же вскинули натянутые до предела луки, нацелив граненые наконечники стрел в лицо чужака. Хорошо хоть стрелять никто не стал! Незваный гость застыл неподвижно, как истукан, ни один мускул не дрогнул на его лице, а в устремленном на воеводу взгляде по-прежнему плескалось ледяное равнодушие.

Чужак ждал. И ратники, стиснув зубы и сжав в руках оружие, тоже, затаив дыхание, замерли в ожидании. Броситься на чужака сейчас, без приказа, скорее всего означало бы обречь воеводу на верную смерть. Все понимали это, как и то, что в эту минуту все зависело от того, как поведет себя Ильнар.

А Ильнар… воевода медленно перенес вес с ноги на ногу и, будто потеряв от напряжения на мгновенье равновесие, чуть качнулся навстречу прижатому к шее клинку. Как воевода и ожидал, чужак слегка ослабил нажим — убивать он никого не хотел. Пока… Воспользовавшись этим, воевода с коротким вскриком нырнул вниз и в сторону, одновременно подставляя под клинок чужака древко своего копья. Защита, конечно, никудышная, но ведь не перерубит же он ее без всякого замаха!

Чужак не стал и пытаться. Вместо этого он молниеносно вычертил своим клинком широкую зеленоватую дугу, и обоюдоострое (как успел заметить Фрол) лезвие его меча встретилось с шеей уклоняющегося воеводы теперь уже с другой, левой, стороны. Чудом успевший остановить свое движение, Ильнар замер в нелепо перекошенной позе и… снова остался жив.

Хотя на этот раз у чужака появился уже более веский повод для того, чтобы укоротить на голову негостеприимного воеводу. И спасибо за это Ильнар должен был сказать своим же ратникам. Услышав вскрик воеводы, двое вышедших на мост лучников разом выпустили стрелы. И лишь потом до них дошло, что воевода крикнул: «Нет!». У мужиков не выдержали нервы, и спасло Ильнара лишь то, что чужак, как видно, сразу понял его правильно.

Одна из впущенных в чужака стрел попросту исчезла в темноте у него за спиной. И ведь промахнуться с такого расстояния лучник не мог — ну, никак не могла его рука дрогнуть настолько сильно! А сам чужак вроде и не сдвинулся с места… Но против очевидного не попрешь. И хотя языку иногда случается переспорить глаза, здесь явно был не тот случай.

Вторая стрела и вовсе неведомым образом застряла между пальцами левой руки, которую чужак незаметным глазу движением выставил перед лицом.

Такого дружинникам князя Рольфа видеть еще не приходилось…

Несколько бесконечно долгих мгновений воевода оставался столь же неподвижным, как и атаковавший его чужак. Рука Ильнара, по-прежнему державшая древко копья, подрагивала от напряжения. А потом ратники услышали хриплый голос воеводы:

— Ну что ж, — Ильнар покашлял, прочищая горло, и медленно выпрямился, сопровождаемый клинков чужака. — Впечатляет, ничего не скажешь! Может, ты и правда тот, за кого себя выдаешь.

— Тот, — гость кивнул, и по губам его скользнула холодная улыбка. — Можешь быть уверен!

Одним плавным, нечеловечески точным движением гость бросил меч в привязанные за спиной ножны и, выжидательно глядя на воеводу, отступил на шаг назад. Фрол смотрел на рукоять чужого меча и никак не мог понять: когда и как тот успел развязать завязки на ткани, в которую этот меч был завернут? Ильнар покрутил головой, проверяя, цела ли шея и, опустив копье, хмыкнул.

— Н-да… Ты не из нежити, и ты не простой человек — простому я бы уж точно успел проткнуть глотку! Да и меч у тебя… — воевода досадливо цокнул языком. — Что ж, коли так, прошу в замок! Только, если не возражаешь, я все же пошлю за жрецом. Он-то уж точно не ошибется…

— Я не возражаю, — не замедлил с ответом чужак, протянув воеводе стрелу, которую все еще держал в руке. — Буду рад развеять те сомнения, что у тебя еще остались.

Воевода, раздраженно дернув головой, взял стрелу и, не оборачиваясь, через плечо бросил своим людям:

— Савва, Игнат, живо дуйте в деревню за Инциусом!

Названные ратники, не убирая мечей в ножны, резво припустили по мосту и скрылись в обступившей замок темноте. Воевода постоял немного, медленно покачиваясь с пятки на носок, потом, пересилив себя, снова обратился к чужаку. На этот раз голос его звучал почти равнодушно:

— Ты уж не взыщи, мил человек. Неспокойно у нас тут, сам понимаешь. Потому и чужих так встречаем. На Богов надейся, а сам не плошай…

— Понимаю, — кивнул гость.

— Я Ильнар, — запоздало представился воевода. — Воевода князя Рольфа. А тебя как величать?

Гость удивленно приподнял бровь.

— Как, ты сказал, тебя зовут?

— Ильнар, — с вызовом повторил воевода. — Тебе что-то не нравится?

— Нет, нет! — гость одновременно пожал плечами и покачал головой. — Все нормально. Просто это староуздольское… имя.

— Ну и что? — набычился воевода.

— Да ничего! — отмахнулся чужак. — Просто не похоже, чтобы у тебя в роду были уздольцы. Но величальное имя каждый выбирает по собственному усмотрению, так что вольному воля. И прости, если в моем вопросе ты услышал что-то оскорбительное.

— Самого-то тебя как величать? — немного расслабившись, поинтересовался Ильнар.

— Ведуном, — равнодушно бросил гость.

— Ведуном? — воевода понимающе усмехнулся. — Ну, коли так, проходи внутрь… ведун! Негоже гостя у ворот держать. Только, мил человек… — Ильнар наставил на чужака указательный палец. — Ты уж до прихода жреца от фокусов своих воздержись. Одного—двух ты, может, и положишь, но со всеми нами тебе все равно не совладать. Кто-нибудь да дотянется!

— Как скажешь, господин воевода, — без улыбки кивнул ведун. Ильнар перехватил поудобнее копье, развернулся и сунул стрелу в руку одного из лучников.

— Спасибо, хоть не мне в загривок, — негромко, но с душой поблагодарил воевода. Ратник съежился и втянул голову в плечи. Ильнар, недовольно поморщившись, первым вошел в ворота. Проходя мимо Фрола, воевода скользнул взглядом по остаткам фонаря и, почти не разжимая губ, бросил вполголоса:

— Раззява косорукий…

Фрол виновато опустил голову. Ведун двинулся вслед за воеводой. Ратники нервно посторонились, освобождая ему проход, потом потянулись следом. Оставшийся последним Фрол, перед тем как войти в ворота, оглянулся зачем-то на дорогу. Ему показалось вдруг, что на самой границе освещенного факелом пространства над дорогой что-то промелькнуло. Темная тень, взмах крыльев, пожалуй, слишком больших для летучей мыши. Филин?

— Ну, ты чего там?

Фрол подхватил то, что осталось от фонаря и, зябко поежившись, нырнул в закрывающиеся ворота. Снова скрипнули петли, лязгнул вставший на место засов. Проводив мрачным взглядом двинувшихся к стражевой башне товарищей, Фрол оглядел двор. Небо уже успело очиститься от туч. Сами по себе они, что ли, уплыли? Ветер-то как будто стих…