— Хорошая пушка ним не поможет, если мы не сумеем доставить ее туда, где в ней возникла нужда, — возразил Егер. — Давайте починим эту зверюгу, пока не прилетели ящеры и не покончили с нами.

Слова полковника заставили экипаж зашевелиться. Атака с воздуха — развлечение не из приятных, когда имеешь дело со Штурмовиками с красными звездами на фюзеляже. Но ракеты, выпускаемые ящерами, практически всегда попадали в цель.

— Скорее всего, дело в подаче топлива, — заявил Уиттман, — или в топливном насосе. — Он порылся в ящике с инструментами, нашел гаечный ключ и принялся отвинчивать гайки, которые держали жалюзи двигателя в задней части танка.

«Экипаж у меня отличный», — подумал Егер.

Только ветераны, да еще лучшие среди лучших получали право водить «Пантеры»: какой смысл доверять новое оружие людям, которые не в состоянии извлечь из него максимум пользы.

Клаус Майнике торжествующе фыркнул.

— Вот в чем тут дело. Полетела прокладка насоса. У нас есть запасная?

Вскоре они обнаружили то, что требовалось, среди запасных деталей. Стрелок заметил прокладку, привинтил обратно кожух топливного насоса и сказал:

— Ладно, начнем сначала.

Только после длительных усилий им удалось вновь завести двигатель.

— Неудачная конструкция, — сказал Егер и вытащил листок бумаги и карандаш из кармана черной форменной куртки.

«Зачем располагать стартер вертикально, когда его можно поставить горизонтально», — написал он.

Чтобы завести двигатель вручную, требовались усилия двух человек. Эта сомнительная честь досталась Уиттману и Майнеке. Двигатель рыгал, отфыркивался, кашлял, пока, наконец, не ожил. Экипаж забрался внутрь, и машина покатила дальше.

— Нужно найти подходящее местечко в лесу, чтобы спокойно переночевать, — сказал Егер.

Задача могла оказаться не из легких. Он посмотрел на карту — они застряли где-то между Тайном и Бельфором, в их задачу входило помочь удержать важный в стратегическом отношении Бельфор.

Егер выглянул из люка. Если они находятся там, где он предполагает… да, кивнул Егер, он все правильно рассчитал. Перед ними замок Ружма-ле-Шато, построенный в романском стиле, но сейчас представлявший собой живописные руины. Ориентироваться на пересеченной местности Эльзаса совсем не то же самое, что в украинской степи, где, как в море, направление выбираешь по компасу, а потом лишь ему следуешь. Но стоит заблудиться здесь, двигаться вперед по пересеченной местности становится практически невозможно и потому нередко приходится возвращаться назад по собственному следу, теряя драгоценное время.

Деревья еще не успели вновь покрыться листвой, но Егер нашел место, где ветки густо переплетались над головой. За разрозненными тучами бледное зимнее солнце клонилось к западу.

— Тут нам будет неплохо, — сказал Егер и приказал Уиттману съехать с дороги и спрятать «Пантеру» от любопытных глаз ящеров.

В течение следующего получаса еще четыре танка — вторая «Пантера», два новых «T-IV» со сравнительно легкой броней, но с 75-миллиметровой пушкой, почти не уступающей орудию «Пантеры», и огромный «Тигр» с 88-миллиметровой пушкой и недостаточно скошенной, но очень толстой броней, которая делала танк неповоротливым и слишком медленным — присоединились к ним. Экипажи обменивались продуктами, запасными деталями и слухами. У кого-то нашлась колода карт. Играли в скат и покер до тех пор, пока не стало слишком темно.

Егер вспомнил о прекрасной организации Шестнадцатого Бронетанкового дивизиона, когда они вошли в Советский Союз, Тогда такое раздробление сил считалось бы Верховным Командованием чистейшим бредом Но это было до того, как ящеры разрушили немецкую сеть железных и шоссейных дорог. Теперь любое продвижение в сторону линии фронта считалось удачей.

Он выдавил на черный хлеб масло и мясной паштет из тюбиков. За едой Егер размышлял о том, как много самых неожиданных событий произошло в его жизни с тех пор, как появились ящеры. Вот, например, сейчас он сражается против инопланетных захватчиков плечом к плечу с отрядом русских партизан, большая часть которых оказалась евреями.

До сих пор он редко сталкивался с евреями. Егер и теперь мало с ними общался, однако, понял, почему евреи Варшавы восстали против немцев, объединившись с ящерами Инопланетяне никогда не смогли бы сотворить с ними то, что сделал Рейх.

Однако те же польские евреи разрешили ему проехать по территории страны и даже конфисковали не весь взрывной металл, который ему удалось захватить во время успешного германо-советского рейда против ящеров. Да, они забрали половину, чтобы отослать в Соединенные Штаты, но остальное позволили доставить в Германию. Сейчас немецкие ученые напряженно работали, чтобы отомстить за Берлин.

Егер продолжал есть. Если бы 22 июня 1941 года кто-нибудь сказал ему, что он… влюбится? заведет интрижку? (Егер до сих пор так и не понял, что же с ним произошло) с советским пилотом, Егер, скорее всего, заехал бы ему в челюсть за то, что его назвали гомосексуалистом. Когда началась война с Советским Союзом, никто в Германии не подозревал, что русские женщины будут летать на боевых самолетах.

Он надеялся, что с Людмилой все в порядке. Первый раз они встретились на Украине, где она вытащила Егера и его стрелка (хорошо бы и с Георгом Шульцем тоже не произошло ничего плохого) из колхоза и перевезла в Москву, чтобы они рассказали командованию Красной армии, как им удалось уничтожить танк ящеров. Потом он писал Людмиле — она немного знала немецкий, а он — русский — но так и не получил ответа.

Затем они вместе полетели в Берктесгаден, где Гитлер пожаловал ему золотой крест (такой уродливый, что Егер носил только орденскую планку), а Людмила доставила Молотова для переговоров с фюрером. На его лице появилась задумчивая улыбка. Какая волшебная была неделя — ему еще не приходилось испытывать ничего подобного.

«А что теперь?» — размышлял он.

Людмила вернулась в Советский Союз, где НКВД вряд ли обрадуется тому, что она спала с нацистом… впрочем, не больше, чем Гестапо его связи с красной.

— Будь они все прокляты, — пробормотал он.

Рольф Уиттман с удивлением посмотрел на своего командира, однако, Егер не стал ничего объяснять.

К ним медленно приближался мотоцикл, фара которого почти не давала света, чтобы не привлекать внимания ящеров. Впрочем, у них имелись детекторы, распознававшие даже слабые лучики света, но ездить в кромешной тьме по извилистым французским дорогам чрезвычайно опасно.

Водитель мотоцикла заметил спрятанные под деревьями танки, остановился, заглушил двигатель и позвал:

— Кто-нибудь знает, где я могу найти полковника Егера?

— Я здесь, — отозвался Егер, поднимаясь на ноги. — В чем дело?

— У меня для вас приказ, полковник, — мотоциклист достал из кармана куртки пакет.

Егер вытащил сложенный листок, развернул и поднес к тусклому свету фары.