Малик присел рядом с ней на корточки, так, что его глаза оказались на одном уровне с ее и произнес:

– Тебе необходимо есть.

– Он говорит! Какое чудо!

– С тех пор как ты приехала сюда, ты еще ничего не ела.

– Ты прав! И очень наблюдателен! Именно так: если ты собираешься откармливать меня для невольничьего рынка, то тебя ожидает разочарование!

– Я заставлю тебя, – спокойно произнес Малик.

– Все тут же вернется обратно. Не веришь – попробуй.

Малик немного отодвинулся и продолжал так же спокойно:

– Ты доведешь себя до болезни.

– Это верно! А кроме того, стану слишком тощей, и тебе не удастся выгодно продать меня. Какая жалость!

– Ты не пробудешь здесь настолько долго, чтобы потерять вес, – отрезал Малик, легким движением поднимаясь на ноги.

– Что ты имеешь в виду? – забеспокоилась Эми, когда он отвернулся.

Он не отвечал.

– Развяжи меня! – закричала Эми, увидев, что Малик собрался уходить. – Не оставляй меня связанной, я не вынесу этого!

Ее голос прозвучал в пустой палатке. Он ушел.

* * *

Сара сидела в классной и проверяла тетради. С поклоном вошла Мемтаз и обращаясь к госпоже, проговорила:

– Паша Калид просит Вашего присутствия в приемной.

Сара кивнула. Последний раз обмакнув ручку в чернильницу, она исправила ошибку и поднялась.

– Побудь здесь, Мемтаз. Дети заняты – учат уроки. Я вернусь до того, как они закончат.

Сара взглянула на склоненные головки, а рабыня-черкешенка снова согнулась в поклоне.

– Если Нессиму надоест сидеть, поиграй с ним в мяч.

Сара вышла в холл как можно спокойнее, вспомнив то время, когда ей было запрещено ходить по дворцу без сопровождения евнухов. А сейчас она летала по коридорам, бесшумно ступая по мраморным розовым полам. Свечи, освещавшие дворец десять лет назад, недавно заменили на газовые лампы, но свет, который они отбрасывали на стены из песчаника, был немногим ярче. Два стража с алебардами поклонились при ее приближении, а затем стукнули жезлами по резным дверям.

– Войдите! – проговорил Калид, и двери распахнулись, впуская Сару. Она прошла по яркому, расписанному райскими птицами ковру в другой конец покоев, где в маленькой, обитой плюшем и украшенной шелковыми занавесями гостиной муж сидел вместе с ее кузеном Джеймсом. Для приема друзей и родственников Калид покидал огромный, оформленный в официальном стиле зал, где обычно встречался с иностранными гостями, и переходил в этот уютный уголок, где ощущал себя гораздо свободнее.

Джеймс поднялся, и Сара подставила ему щеку для поцелуя.

– Дорогая Сара, – начал Джеймс, – ты прекрасно выглядишь!

– Я так хотела бы сказать то же самое о тебе! Ради бога, что стряслось? Она взглянула на мужа и присела рядом с ним на диван, пытаясь по выражению его лица определить, насколько серьезен разговор.

– Джеймс прибыл к нам с серьезными проблемами, – пояснил Калид.

Сара взглянула на кузена, который снова уселся в дамасское кресло напротив них. Джеймс вздохнул.

– Помнишь, я писал тебе о нашей племяннице Амелии Райдер, которая после гибели родителей осталась на нашем попечении?

– Да, конечно! Она должна была приехать и жить у вас, не так ли? – Сара с некоторым недоумением перевела взгляд с кузена на мужа и обратно.

Джеймс кивнул.

– Она этого не сделала. Она ехала со станции к нам домой в почтовой карете и во время этой поездки была похищена бандитами.

Сара ахнула.

– Полагают, что это дело рук Малик-бея, – пояснил Калид.

– О нет! – прошептала Сара, невольно хватаясь за руку мужа. – Он же связан с…

– С работорговцами. Я знаю это, – устало произнес Джеймс.

– А вы уверены, что это Малик? – уточнила Сара.

– Он в точности соответствует тому описанию, которое дала компаньонка Амелии. Она сказала, что похититель казался гораздо выше второго бандита – по росту обычного турка – и говорил по-английски с типично британским произношением.

– Благодаря Осману, – едва слышно добавила Сара. – Малик настолько дерзок и беспечен, что даже не пытается скрыть свою личность.

– А зачем ему беспокоиться? Все и так знают, кто стоит за всеми этими нападениями, и никто не может его остановить.

– Британские газеты пишут о нем, словно о Робин Гуде[6]– горько добавил Джеймс.

– Джеймс просит меня вступить в переговоры с мятежниками и попытаться освободить Амелию, – обратился Калид к Саре, явно ожидая ее реакции.

– Разве они тебя послушают? Калид пожал плечами.

– Малик знает, что я все время пытался предотвратить кровопролитие, взывая к разуму и мудрости Хаммида. Но думаю, что он все равно видит во мне сторонника султана. Попытаться все-таки, конечно, можно.

– А ты знаешь, где искать мятежников? – поинтересовался Джеймс.

– Я плачу шпионам, которые могут найти их, и посредникам, которые встречались с Маликом и раньше и знают, где он может быть.

– Необходимо действовать очень быстро, иначе Амелию успеют продать, – взволнованно заметила Сара.

– Если Малик хочет выручить за нее побольше, а я не сомневаюсь, что так дело и обстоит, то ему придется ждать, пока к нему не приедет кто-то из крупных торговцев, – пояснил Калид. – Перевозить ее небезопасно. Ее компаньонка рассказала Джеймсу, что нрав у девушки крутой и, скорее всего, она попытается убежать по дороге. Думаю, что временем я все-таки располагаю, но все же пошлю письмо прямо сейчас.

– Спасибо, Калид, – с нескрываемым облегчением в голосе проговорил Джеймс. – Ты – моя единственная надежда.

– Я свяжусь с тобой, как только узнаю что-нибудь, – пообещал Калид, кладя руку на плечо Джеймса и провожая его через огромный зал. Когда Джеймса взял под свою опеку почетный эскорт, который должен был выпроводить его из дворца, Калид подошел к Саре и заключил ее в объятия.

– Ну вот, еще одна приличная юная леди из Бостона пала жертвой нечестивого турка, – проговорил он, проводя губами по волосам жены.

– Ей, наверное, сейчас ужасно плохо и страшно, – отвечала Сара, – мне, во всяком случае, было именно так!

– Ты боялась меня? – переспросил Калид, отстраняясь, чтобы взглянуть на нее. – Не верю! Ты не скупилась на яркие эпитеты каждый раз, как видела меня!