Абдур не ответил – он выстрелил. Винтовка оглушительно прогрохотала, и ещё не стихли отголоски выстрела – вой реактивной пули, стремящейся к цели, и глухой взрыв, – как

взревел поражённый выстрелом стратозавр.

– Тот, двухголовый, – это снова отозвался проводник, но теперь голос его был хриплым, лишённым, как у Марихуаны, интонаций, – Ваше Высочество, извольте обратить внимание, тоже кобель. Буримодонт. Этого надо бить по двигательным нервным узлам. Видите, вдоль тела тянется оранжевая полоса, возьмите на фут ниже и прямо посередине.

– Не собираюсь я никого убивать! Я, любезный, не взял винтовку в руки отнюдь не по рассеянности, а из убеждений! – вспылил я. Грохот выстрела всё ещё метался эхом среди деревьев: мой слух тоже необычайно обострился. – Абдур, и ты немедленно прекрати!!

– Ваш-ше Выс-соч-чство, эт вы мне?! – свирепо прошипел мгновенно приходящий в неистовство Янычар, и как бы невзначай направил винтовку в мою сторону.

– Сзади, – глухо пробормотал проводник, рукой указывая за спину Абдура. Позднее я осознал: этот жест вовсе не являлся попыткой нас спасти, наоборот, это был банальный отвлекающий манёвр.

Двумя огромными шишкастыми головами буримодонт навис над тщедушной платформой и явно намеревался пожрать нас. Одна из голов сделала быстрый выпад, но неуклюжий зверь не совсем точно определил расстояние, и его грязно-зелёные щербатые зубы проскрежетали по металлу. Платформа заметно качнулась. Я обалдело и завороженно наблюдал за этим жутким зрелищем, представшим передо мной, в данную минуту сверхобострённо чувствующим многослойную ткань реальности, во всей своей объёмной умопомрачительности и во всех ракурсах…

Где-то на периферии сознания мелькнула и сразу исчезла мысль: Фан упоминал о срабатывающей в момент опасности защите; что-то не очень похоже…

Янычар, оцепеневший лишь на секунду, уже направил винтовку в сторону завра и разряжал обойму, тщетно пытаясь сразить чудище. Лекционное отступление Эзекиля по поводу нервных узлов он, похоже, прослушал в пылу охотничьего азарта. Исполинская животина немного попятилась и замерла, словно пытаясь прочувствовать, что ж оно такое – реактивные разрывные пули.

– Скорчер бы сюда! – с досадой бросил Абдур. – Эй, старик, как там насчёт разрядника?!

Он повернулся в сторону Эзекиля… и застыл, шокированный увиденным. Картину, представшую перед ним, мне довелось увидеть и осознать мгновением ранее. Проводник стоял на краю платформы. Излучатели силового ограждения, протянувшиеся вдоль бортов и кормы, не отсвечивали мерцающей желтизной, а, значит, были дезактивированы.

Отключить силовое поле мог лишь сам Эзекиль…

– Прощайте, – безжизненным тоном произнёс старик, сунул в карман своей куртки плоский серый прямоугольник, прыгнул на неведомо откуда взявшуюся анг-доску и заскользил прочь. Естественно, оставляя нас наедине с разбушевавшимися ти-рэксианскими заврами.

Называлось произошедшее коротко: измена.

То, что нас окружало, с рёвом приближаясь, неистово норовя произойти, звалось ещё короче: «амба».

Абдур, надо отдать ему должное, вмиг преобразился в неистовое божество справедливого возмездия, вскинул винтовку и попытался отправить к праотцам лже-проводника. Попытка была безрезультатной: какая-то из электронных систем винтовки вдруг оказалась блокированной, и сухие щелчки осечек злорадно сообщили нам об этом.

В этот момент из Штаба поступил запрос: «Ваше Высочество, как идёт охота? Не требуется ли помощь?»

Очень своевременно…

«Всё в порядке! – жизнерадостно ответило коммуникационное устройство анг-платформы. – Норма-ально! Охота что надо.

Ответил МОИМ голосом.

– Ну ничего себе нормально! Немедлен… – начал было орать я, но мой крик заглушил рёв буримодонта. Заврище вновь решился атаковать.

Меня не слышали. Контрольный дисплей продемонстрировал голограф-проекцию довольного жизнью цесаревича. Наследник экскалибурского престола был всецело увлечён охотой… Именно это изображение сейчас транслировалось с платформы в штаб реставраторов: виртуальные я, Абдур и наш предатель-проводник, преспокойно предающиеся прелестям освящённого традицией сафари в громадном «парке» юрского периода.

Мой личный терминал, казалось, умер. Впервые в жизни я пожалел, что у меня нет «суперпробойного» терминала. Насколько я знал, не имелось ничего подобного и у беспечного Янычара. К величайшему сожалению.

– Ты слыхал его голос? – впившись взглядом в электронный прицел винтовки, спросил Абдур. Он подразумевал проводника.

Я согласился: – Да уж… странный голосок. – Но тут же растерянно подумал: «Может, Абдур интересуется по поводу рёва буримодонта?..»

Нет, Янычар подразумевал именно Эзекиля. Второй пилот «Пожирателя Пространства» энергично произнёс несколько слов на неведомом мне языке, и сообщил на косморусском:

– Я такой отмороженный тон и раньше слыхал… Так зомби говорят.

«Ух! Зомбированный сотрудник реставрационной СБ, прикидывающийся проводником! М-да-а!..»

Несомненно, внезапное возвращение законного наследника далеко не всем по нраву пришлось.

…Спасла нас от амбы (безо всяких кавычек!) не винтовка, а именно то, что призвано было нас погубить.

Предатель-проводник в считанные мгновения успел сделать очень многое: отключить ограждение, дистанционно блокировать винтовку… Это мы уже знали. Но первым делом он успел вывести из строя ручное управление платформой и похитить оперативную память автопилота: именно «мозги» были тем серым прямоугольником, что оказался в кармане Эзекиля.

В считанные секунды, отмеренные нам судьбой, не стоило даже и мечтать о восстановлении управляемости платформы.

Которая, лишившись автопилота и сигналов внешнего управления, недоумевая относительно своей дальнейшей судьбы, «приняла решение» совершить посадку. Правда, мозгов у неё больше не было, поэтому посадка больше похожа была на пикирование…

Стремительно падая, Абдур уподобил бесполезную винтовку копью и левой рукой отчаянно метнул её в пасть разъярённому буримодонту.

Мягкой посадки не предполагалось: наш маленький гравилёт, ломая хрупкие ветви деревьев и намереваясь поломать ноги-руки богоподобного и августейшего, просто низвергался в лесные недра юрской планеты. С наследником престола и сопровождавшим его неофициальным лицом на борту. Однако без негодяя-проводника, вовремя сиганувшего за борт…

Вывалившись в сумрак нижнего яруса ти-рэксианского леса, мы обречённо приготовились быть раздавленными, растерзанными и проглоченными, но…

Это снова было явление тени Света. Пресловутая «мутотень», то бишь.

Рванув, как заправский бегун-спринтер, я, казалось, должен был думать лишь о том, как бы не упасть, но… Но на меня накатило неожиданное понимание: стоит мне пожелать – точнее, очень сильно пожелать, от всей души! – и буримодонт оставит нас в покое. Мы перестанем быть для него потенциальной жертвой, обернёмся призраками в его кровожадном сознаньице, а напрягись я несколько больше, он и вовсе окажется под моим контролем, в моей власти.