— Значит, ты из Лондона? — осведомилась рыжеволосая девица, сидевшая напротив.

— Да. А как ты?…

— Нам сказали, что сегодня приезжает новая ученица. Ты ведь Элли Шеридан, не так ли? — сказала рыжеволосая девушка таким тоном, как если бы вела телерепортаж о новостях дня.

Элли ответила довольно осторожно.

— Да, меня так зовут. А тебя?

— Кэти, — ответила рыжеволосая. Остальные не назвались, предпочитая хранить молчание.

Элли слегка поежилась под устремленными на нее взглядами и почувствовала необходимость чем-нибудь заполнить возникшую неловкую паузу, становившуюся все более продолжительной. Но умение вести светский разговор никогда не относилось к сильным сторонам ее натуры.

— Какая большая… у вас… хм… школа, — запинаясь, пробормотала она. — Напоминает старинный замок и производит пугающее впечатление.

— Правда? — произнесла Кэти со слегка озадаченным выражением. — А вот мне она всегда казалась красивой… Все мои ближайшие родственники учились здесь. Твои родители тоже ее окончили?

Элли покачала головой. Кэти выгнула хорошо очерченную бровь, прислушиваясь к шепоту сидевших рядом подруг.

— Как странно…

— Что именно? — спросила Элли.

— Ну, здесь в основном учатся ребята, чьи родители тоже закончили Киммерию. Я, к примеру, Сильвиан, ну и Джу, конечно…

Элли смутилась:

— А кто такая Джу?

На лице Кэти проступило неподдельное удивление.

— Как кто? Девочка, с которой ты сюда пришла…

— Мисс Шеридан! — послышался у Элли за спиной громкий мужской голос, мигом заглушивший слова Кэти. Элли повернулась и увидела лысоватого мужчину одного примерно возраста с ее отцом. Он был очень высок — более шести футов, — и хотя носил мешковатый штатский костюм, в его облике угадывалась военная выправка. Элли сразу же села на стуле прямо, а в обеденном зале мгновенно воцарилось молчание.

— Вам кто-нибудь рассказывал о правилах Киммерии? — Он наградил ее неласковым взглядом, в котором проглядывало некое чувство, подозрительное походившее на презрение.

— Да, — сказала Элли с дрожью в голосе, за которую мгновенно себя возненавидела.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Все учащиеся должны находиться в столовой по меньшей мере за пять минут до того, как начнут разносить еду. Между тем вы ворвались в зал буквально за секунду до начала обеда. То есть, опоздали. И вы тоже, мисс Эррингфорд. — Он повернулся и ткнул пальцем в Джу, которая, впрочем, ответила ему бесстрашным взглядом. Потом мужчина снова повернулся к Элли. — Чтобы подобное больше не повторялось. Меня не волнует, новенькая вы или нет. Если позволите себе опоздать на обед хотя бы еще раз, то будете наказаны.

С этими словами он отошел от нее, громко стуча каблуками по каменному полу затихшего зала. Элли уставилась в свою тарелку, чувствуя на себе взгляды обедающих. Щеки у нее вспыхнули от злости. Подумаешь, опоздала немного. Этот тип не имел никакого права так на нее наезжать.

Да уж, невесело. Только что приехала — и вот, пожалуйста: попала в историю.

Обозрев исподтишка комнату, она заметила смотревшую на нее Джу. Когда их глаза на короткое время встретились, Джу улыбнулась и снова подмигнула ей, после чего вернулась к разговору, который как ни в чем не бывало вела со своими соседями за столом. Элли еще немного понаблюдала за Джу и заметила, как сидевший рядом с ней парень взял девушку за руку, а та, смеясь над тем, что он ей сказал, на мгновение положила голову ему на плечо.

Элли испытала некоторое облегчение, но одновременно ей стало еще хуже.

Сидевшие с ней за одним столом ученики болтали о чем-то своем, будто намеренно игнорируя ее. За исключением Сильвиана, который, напустив на лицо озабоченное выражение, время от времени поглядывал на девушку.

— Кто это был? — спросила у него Элли, сворачивая и разворачивая свою льняную салфетку. Она говорила нарочито небрежным тоном, старательно делая вид, что случившееся не произвело на нее большого впечатления.

— Мистер Желязны, — ответил Сильвиан. — Учитель истории и любитель формальностей, в чем ты только что имела возможность убедиться. Насколько я знаю, он, помимо всего прочего, считает себя главным школьным авторитетом в плане действий, требующих физической силы. Скажу тебе про него следующее: бояться его не нужно, но остерегаться стоит, поскольку если ты ему не понравишься, он может здорово усложнить тебе жизнь. На твоем месте последующие несколько дней я приходил бы в обеденный зал как можно раньше. Запомни: некоторое время он будет за тобой следить.

— Очень мило, — сказала Элли, тяжело вздохнув.

«Ну не везет мне — что тут будешь делать?»

Тем временем ученики начали вставать из-за столов и выходить из обеденного зала. Элли заметила, что свои стаканы и тарелки они оставляли на столе.

— Разве мы не должны помогать убирать со стола? — удивленно спросила она.

Окружавшие Кэти девицы захихикали.

Кэти же озадаченно на нее посмотрела.

— Конечно нет. Это забота прислуги.

Элли повернулась к Сильвиану, но его стул оказался пустым. Она и не заметила, как он ушел. Между тем приглушенные смешки и хихиканье на ее счет продолжались. Элли решила, что с нее всего этого на сегодня хватит, молча поднялась с места и присоединилась к выходившим из столовой.

Она чувствовала себя усталой и разбитой, причем как в прямом, так и переносном смысле. Чего бы только она сейчас не дала, чтобы снова оказаться в своей комнате в Лондоне, слушать музыку и болтать по телефону с Марком и Хэрри, рассказывая со смехом о странных людях, с которыми сегодня познакомилась. К сожалению, ее дом находился слишком далеко от Киммерийской академии — этого допотопного мира, где все новейшие технологии находились под запретом, а обитатели считали себя слишком значительными личностями, чтобы взять со стола и отнести на кухню собственную тарелку.

Выйдя в холл, она заметила, что ученики академии разбредаются стайками в разные стороны. Некоторые собирались на прогулку, другие направлялись в комнату отдыха или библиотеку. Одиночек, кроме нее, не было. Здесь все, казалось, ходили группами или компаниями, о чем-то беседовали, шутили или смеялись.

Элли в полном одиночестве стала подниматься по лестнице, чтобы попасть на второй этаж, где находились спальни для девочек.

Двадцать четыре шага до первого этажа, двадцать четыре шага до второго, а потом еще семнадцать шагов по коридору до дверей ее комнаты.

Оказавшись в своей спальне, она заметила, что пока ходила на обед, в ее скромных владениях кто-то побывал. Окно было закрыто, хотя ставни по-прежнему болтались на петлях. Что интересно, ее кровать была аккуратно застелена чистыми белыми простынями, поверх которых лежало такое же чистое и белое пуховое одеяло. В ногах лежало аккуратно свернутое темно-синее покрывало, а одежда, которую она разбросала по всей комнате, когда собиралась в столовую, волшебным образом исчезла — по всей видимости, перекочевала в шкаф. На полу рядом с кроватью стояла пара мягких белых домашних туфель, на спинке стула висели два полотенца, а на прикроватной тумбочке лежала мыльница с куском душистого мыла. Бумаги, которые она просматривала перед уходом, чья-то заботливая рука сложила в аккуратную стопку и поместила на край стола.