Неожиданно сообразив, куда устремлены ее глаза, она подняла их и встретила веселый взгляд Рюарка.

— Супружеское любопытство? — шепотом спросил он.

Шанна страшно покраснела и в смущении отвернулась. Он обнял ее за талию и прижал к своей груди.

— Не иначе, как день нашей свадьбы будет освящен хорошим ливнем, — тихо проговорил он.

Мысли Шанны были далеки от предстоящей бури. Она уже не чувствовала в себе былой уверенности и неожиданно задалась вопросом: смогла ли бы она стать достойной партнершей Рюарка Бошана?

После того, как документы были готовы, стражники-свидетели подписали их и отправились приготовить карету. Питни сделал знак Рюарку поставить свою подпись, и Шанна в ужасе замерла, так как забыла спросить его, умеет ли он писать или, по крайней мере, подписываться. Ее страх тут же рассеялся. Он выполнил требуемую формальность твердой, уверенной рукой. Пастор протянул перо новобрачной. Шанна поставила свою подпись на свидетельстве о браке, затем на многочисленных документах, предусмотренных правилами графства и королевства. На одной из этих бумаг она прочла фразу: «Ты будешь любить своего мужа, почитать и будешь ему покорна». Подавив внутреннее сопротивление, она вывела свое имя и на этом документе, и в этот момент церковь озарила вспышка молнии. Послышались нарастающие раскаты грома, закончившиеся оглушительным грохотом. Расширившимися от страха глазами Шанна посмотрела на только что подписанный пергамент, встала и отшвырнула перо, которое словно жгло ей пальцы. Гроза бушевала вовсю. На церковь обрушивались сильные потоки дождя, и ветер ревел, как адское чудовище. Стекла в окнах задрожали, а черепица на крыше словно пустилась в пляс. Преподобный Джекобс отвел Шанну в сторону.

— Вы взволнованны, дитя мое. Разумеется, слепо верить в это не надо, но позвольте заверить вас, что то, чему сегодня здесь положено начало, благословлено Богом и угодно Ему. Мои молитвы будут с вами. Ваш муж представляется мне добрым молодым человеком, и нет никакого сомнения, что он будет хорошим супругом.

Слова эти мало успокоили Шанну. Волнение ее было таким сильным, что она боялась, как бы его не заметили окружающие. Пастор собрал документы, перевязал их алой лентой и вручил Рюарку.

Сияющая миссис Джекобс предложила им перед отъездом вишневой наливки.

Шанна неверной рукой поднесла было стакан к губам, но остановилась, когда к ней подошел Рюарк.

— За наш брак, любовь моя, — проговорил он. — Да будет он долгим и счастливым.

Ею овладело почти непреодолимое желание резко возразить. Ее раздражал спокойный и довольный вид Рюарка. Как бы ей хотелось быть такой же спокойной!

Миссис Джекобс оживленно разговаривала с Питни, ее супругу никогда раньше не доводилось сочетать браком такую блестящую пару.

Наконец пришло время отправляться в путь. Прощаясь, пастор повторил свои пожелания.

За тяжелой дверью на них налетели дикие порывы ветра. Питни побежал открыть дверцу кареты. Новобрачные направились следом за ним, и Шанна, ничего не видевшая из-за дождя, оперлась на руку Рюарка. Он наполовину прикрыл ее своим плащом, затем, нагнувшись, приподнял и понес к карете. Опустив ее на сиденье, он немедленно скользнул за ней и уселся рядом, Питни убрал подножку, прыгнул в карету и расположился перед ними.

— Мы можем подкрепиться на деревенском постоялом дворе, — сказал он хриплым голосом.

— Подкрепиться? — переспросил Рюарк.

— Ну да. Если, конечно, ты не предпочитаешь вернуться в камеру натощак.

Карета раскачивалась на ухабистой дороге. Одна за другой вспыхивали молнии. Над холмами разносились раскаты грома. Завернувшись в манто, Шанна вздрагивала при каждом ударе. Одному Питни был понятен ее страх.

Рюарк решился задать ему вопрос:

— Вы рассчитываете добраться до Лондона сегодня?

— Да, конечно, — проворчал тот.

Рюарк на секунду задумался над его ответом. И заговорил снова:

— Почему бы нам не остаться на постоялом дворе? Добираться до Лондона не меньше трех часов.

— Действительно, путь долог, да еще в такую непогоду, — с живостью вмешалась Шанна.

Ее супруг иронически поднял бровь.

— Я вижу, вы стали похрабрее после того, как мы расстались с преподобным Джекобсом, — насмешливо проговорил он.

Она резко выпрямилась:

— Не должна ли я попросить Питни заставить вас помолчать?

Тот надвинул на глаза шляпу и откинулся головой на спинку сиденья. Ну, слава Богу! Его молодая хозяйка способна постоять за себя. Рюарк бросил оценивающий взгляд на их внушительного спутника, потом перевел внимание на Шанну. Она попыталась отодвинуться, когда он сделал движение к ней. Он силой взял ее руку и поднес к губам.

— Вы настоящий цветок, сударыня, но вот эта колючка, — Рюарк кивком указал на Питни, — портит все дело. Действительно, вы настоящая роза, сударыня, соблазнительная, ожидающая, чтобы ее сорвали, но стоит прикоснуться к вам неосторожной рукой, как ее встретят одни шипы. — Он мягко рассмеялся, усиливая опасения Шанны, и прижался губами к ее руке выше изящного запястья. — «Но есть садовник, умеющий их избежать. Он раздвигает куст, чтобы сорвать цветок, и осторожно обрывает стебель. И теперь она навсегда принадлежит ему», — процитировал Рюарк известную притчу.

Шанна высвободила руку.

— Прошу вас, сударь. Нечего нести вздор.

Она отодвинулась от него, насколько было возможно: кто знает, что на уме у этого убийцы? Во всяком случае, его насмешливая улыбка была для нее невыносима. В этой гримасе, появлявшейся на его лице, выражалась уверенность в том, что она обманет, посмеется над ним. А если он придет в бешенство… Стоит ему поднять на нее руку, как на помощь придет Питни. Поэтому нечего с ним церемониться и вообще терпеть его присутствие в карете. Надо связать его и усадить снаружи, вместе со стражниками.

От сильного толчка кареты Рюарк всем телом навалился на нее, и испуганная Шанна подняла руку, чтобы защититься. Когда она услышала смех у самого уха, страх отступил. Но тут же ею овладела ярость, как только она почувствовала его руку на своем бедре, скользнувшую якобы случайно по тонкой ткани к тому месту, к которому еще не осмелился прикоснуться ни один мужчина.

— Оставьте меня! Поберегите свои ласки для тюремных шлюх! — воскликнула она, дрожа от гнева.

Питни взглянул на них из-под своей треуголки, и Шанна коротким движением разгладила юбку.

— Где же этот постоялый двор? — спросила она. — Доберемся ли мы до него когда-нибудь, или меня укачает до смерти?

— Успокойтесь, моя девочка, — отозвался Питни. — Мы скоро будем там.

Остаток пути показался Шанне невыносимо длинным. Присутствие совсем рядом с ней этого колониста-мужа напоминало ей о ею же самой затеянном обмане.