– Это душа Чарли Бутэна, – объяснил Уилсон.

Оторвав взгляд от изображения, Роббинс посмотрел на лейтенанта:

– Прошу прощения?

Уилсон кивнул на дисплей.

– Это душа Чарли, – повторил он. – Или, если точнее, это голографическое представление динамической электрической системы, в которой заключается рассудок Чарльза Бутэна. Его копия. Наверное, если взглянуть на все с точки зрения философии, можно поспорить, что это – душа Чарли или его рассудок. Однако если то, что вы говорите насчет Чарли, правда, мозги его по-прежнему при нем, а вот душу свою, я бы сказал, он потерял. И вот она перед нами.

– Меня уверяли, что подобное невозможно, – задумчиво произнес Роббинс. – Без мозга картинка рушится. Именно поэтому перенос сознания осуществляется только так: из одного живого тела в другое.

– Ну, я не знаю, почему мы переносим сознание именно так, – сказал Уилсон. – Лично я считаю, что просто мало кто с готовностью позволил бы технику ССК высосать рассудок из черепа, зная, что его лишь засунут в память компьютера. Вы сами пошли бы на такое?

– О господи, разумеется, нет, – пробормотал Роббинс. – Я и так чуть не наделал от страха в штаны, когда меня переносили в это тело.

– Ваше признание является лучшим доказательством моих слов, – сказал Уилсон. Но, впрочем, вы правы. До вот этого… – он указал на голограмму, – ни о чем подобном мы не смели и мечтать.

– В таком случае, как же это удалось Бутэну?

– Разумеется, за счет обмана, – сказал Уилсон. – Все началось полтора года назад. До того Чарли и всем остальным приходилось иметь дело с технологиями, созданными людьми, а также с тем, что нам удалось одолжить и спереть у других рас. А большинство разумных рас в нашей части космического пространства обладают технологиями примерно одного уровня, поскольку более слабые были изгнаны со своих земель или просто перебиты. Но есть в наших краях один вид, который на световые года оторвался от всех остальных.

– Консу, – произнес Роббинс, мысленно представляя одного из них: огромного, похожего на краба, бесконечно более продвинутого.

– Совершенно верно, – подтвердил Уилсон. – Консу передали рраей часть своих технологий, когда пару лет назад рраей совершили нападение на нашу колонию на Коралле; затем мы, в свою очередь, похитили эти технологии у рраей, нанеся ответный удар. Я входил в группу специалистов, которым было поручено разобраться с захваченными трофеями, и, смею вас заверить, в большинстве случаев нам до сих пор так и не удалось понять, что есть что. Но одна из крупинок, которые мы все же смогли обмозговать, была передана Чарли Бутэну для дальнейшей работы. Ему предстояло усовершенствовать процесс переноса сознания. Вот как мы с ним познакомились: я обучал его использовать то, что нам удалось раскусить. И, насколько я понимаю, Чарли оказался способным учеником. Разумеется, работа идет гораздо быстрее, когда в руках появляется более качественный инструмент. Получив технологии консу, мы совершили скачок от высекания искр из камней к использованию ацетиленовой горелки.

– Но вам об этом ничего не было известно, – предположил Роббинс.

– Да, – подтвердил Уилсон. – Мне довелось видеть кое-что подобное – с помощью технологий консу Чарли усовершенствовал процесс переноса сознания, которым мы пользовались. Теперь мы можем осуществлять это через буфер, а не напрямую, что делает процесс переноса менее уязвимым перед сбоем на передающем или приемном концах. Но вот об этой штучке Бутэн не рассказал никому. Я обнаружил ее только после того, как вы попросили меня покопаться в его личных архивах. Нам повезло, потому что машина, где я это обнаружил, значилась в списке тех, которые нужно было полностью очистить от информации и передать в обсерваторию ССК. Там хотели выяснить, насколько хорошо технологии консу позволяют моделировать то, что происходит внутри звезды.

– По-моему, сейчас для нас важнее вот это, – заметил Роббинс, указывая на голограмму.

Уилсон пожал плечами:

– На самом деле практический толк от нее небольшой.

– Вы шутите, – удивился Роббинс. – Мы ведь получили возможность сохранять сознание.

– Ну да, и, может быть, от этого и есть какой-то толк. Вот только мы пока что пользоваться этим не умеем. – Уилсон помолчал. – Что вам известно о процессе переноса сознания?

– Немногое, – признался Роббинс. – Я в этом не специалист. Своим адъютантом генерал меня сделал за мои организаторские способности, а не за научные познания.

– Ну хорошо, смотрите, – сказал Уилсон. – Вы сами обратили внимание – без мозга образ сознания, как правило, рушится. Это происходит потому, что рассудок полностью зависит от физического строения мозга. И не просто мозга – рассудок определяется тем мозгом, в котором родился. Образ сознания подобен отпечаткам пальцев. Он уникален для конкретного человека, причем это определяется вплоть до генотипа.

Уилсон повернулся к Роббинсу:

– Господин полковник, взгляните на свое тело. Оно подверглось значительной модификации на генетическом уровне – у вас зеленая кожа, усовершенствованная мускулатура, искусственная кровь, которая в несколько раз богаче кислородом, чем естественная. Вы являетесь гибридом, созданным на основе собственного генотипа и генов, выделенных искусственно для того, чтобы расширить ваши возможности. Так что на генетическом уровне вы уже перестали быть самим собой – за исключением головного мозга. Ваш мозг остается чисто человеческим, обусловленным исключительно вашими собственными генами. Потому что в противном случае ваше сознание нельзя было бы перенести.

– Почему? – спросил Роббинс.

Уилсон усмехнулся:

– Хотелось бы знать ответ на ваш вопрос. Я передаю то, во что меня посвятили Чарли Бутэн и сотрудники его лаборатории. В том, чем они занимались, я полный профан. И все же мне известно, что вот от этого, – он указал на голограмму, – вам не будет никакого толка, потому что это сознание поделится тем, что ему известно, только если оно будет помещено в мозг, причем только в мозг Чарли. А мозг Чарли исчез вместе с остальным телом.

– Раз эта хреновина для нас совершенно бесполезна, – недовольно произнес Роббинс, – мне бы хотелось узнать, зачем вы меня сюда пригласили?

– Я сказал, большого практического толка от копии сознания Бутэна не будет, – поправил Уилсон. – Но в одной мелочи она может оказаться весьма полезной.

– Лейтенант Уилсон, – строго промолвил Роббинс, – будьте добры, ближе к делу!

– Человеческое сознание – это не просто ощущение личности, – сказал Уилсон, снова предлагая полковнику взглянуть на голограмму. – Это также знания, чувства и духовное состояние. Вот эта штуковина обладает способностью знать и чувствовать все, что знал и чувствовал Чарли до того самого момента, как снял копию. Насколько я понимаю, вы хотите узнать, что замыслил Чарли и почему. Так вот, копия его сознания может стать в этом неплохой отправной точкой.