– А он не пытался хранить подвески, скажем, в банке?

– Но я же их часто надевала! – возмутилась Катя. – Как вы себе это представляете?!

Турецкий попытался представить подобную ситуацию, возникшую между ним и его женой, и действительно не смог.

– Ну ладно. Если Гукк приносил вам драгоценности на дом, значит, либо ему, как посреднику, доверяли не только вы, но и продавцы, либо он сам был перекупщиком. И перепродавал камешки вашему мужу. Возможен такой вариант?

Она в раздумье покачала головой.

– Второе – вряд ли. Он не казался мне настолько состоятельным человеком. Думаю, что Артур Карлович должен быть известен как оценщик.

– Хорошо бы это было так. Тем легче будет его найти. Катя, а вы бывали в его московской квартире? Знаете адрес?

– Конечно. Он живет в самом центре, на Варварке.

– Давайте ему сейчас позвоним, – предложил Турецкий.

– Не стоит, – она покачала головой. – Я уже пыталась неоднократно. Никто не подходит.

– А его внук, гувернер вашей дочери, разве не знает, где находится его дражайший дедушка?

– По крайней мере, мне Виктор об этом ничего не говорил. Да и ведь допрашивали его уже, – напомнила она. – Так что, если бы он об этом говорил, вы бы уже знали. Нас ведь всех уже допрашивали. На следующее утро.

– Кстати, раз уж речь зашла о Викторе. Каким образом он попал в ваш дом?

– Он – внук своего деда, – напомнила Катя. – Для нас этого было достаточно.

– То есть это значит, что старшему Гукку вы доверяли абсолютно.

– В общем, да.

– Настолько, что доверили своего единственного ребенка его внуку?

– Послушайте, чего вы хотите от меня?!

– А чему он учит вашу Юлю? – не обращая внимания на ее раздражение, спросил Турецкий. – Ведь в школу, пардон, гимназию, она еще не ходит, по вашему признанию. Или уже осваивает науки дома?

– Он учит ее языкам. Он блестяще знает немецкий, очень неплохо английский и чуть хуже – французский.

Турецкий поднял руки вверх, сдаюсь, мол.

– Еще родственники у Гукка есть?

– Нет, насколько мне известно. Родители Виктора погибли. Довольно давно, – тут же добавила Катя, заметив, что Турецкий готов был задать вопрос по этому поводу.

Турецкий окончательно обессилел и мысленно капитулировал, но постарался придать лицу надменное выражение.

– Ладно, пока закончим на этом, только скажите мне, когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Гукком-старшим?

Оперуполномоченный МУРа Владимир Софрин. Москва. 24 августа, 14.10

С утра зарядил обложной дождь. Только к обеду он истощил свои силы и стих. Небо прояснилось, и сразу же по обильным лужам весело заскользили солнечные лучи.

Софрин, рядовой муровский опер, глядя из окна своего кабинета на эти изменения в природе, не улыбался и не светлел лицом. Предстояло заняться новым оперативным делом, которое вчера поручил ему лично начальник МУРа, генерал-майор Грязнов. А уж он-то никогда не подсовывал пустышек, не говоря уж о том, что относился к Софрину чуть ли не как к родному сыну. И Володя старался изо всех сил, чтобы не подвести своего наставника.

Вот и сейчас, узнав о сути задания, сразу почувствовал, откуда ветер дует. Из Генеральной прокуратуры, не иначе. На вопрос, уж не Сан Борисыча ли инициатива, Софрин получил едва заметный кивок Грязнова, что подтвердило предположение, но не обрадовало. Уж он-то знал, когда «важняк» Турецкий и Грязнов начинали вместе свои игры, окружающее пространство превращалось в русскую баню, а помощники соответственно потели до седьмого пота.

На первый взгляд не такая уж и архисложная задача – разыскать в Москве какого-то там Артура Карловича Гукка, старика, подозреваемого в убийстве. Но убийство совершено не здесь – это раз. И прихлопнули не какого-нибудь пенсионера Иванова-Сидорова (этим Генпрокуратура заниматься едва ли будет), а довольно заметную фигуру в отечественном бизнесе. Это два. В сумме получалось, что, как пойдут поиски и во что они выльются – вещь совершенно непредсказуемая.

Тем более что московскую квартиру Гукка уже внимательно обследовали. Вячеслав Иванович съездил туда лично и обследовал каждый закуток. Само собой, что старика там не было и в помине (не станет же подозреваемый в убийстве спокойно отсиживаться по месту прописки?!), и не только его, но и малейшей зацепки по поводу его возможного местопребывания. Жилплощадь не дала ни единой улики.

Но первая зацепка все же была. Только это и радовало. Грязнов получил информацию от Турецкого, что пропавшего Гукка познакомила с женой Богачева ее подруга еще со времен работы на подиуме. Вот с нее Софрин и решил начать.

Отойдя от окна, снял с вешалки джинсовую куртку и несколько секунд вертел в руках. Потом, решившись, надел ее и посмотрелся в висевшее тут же большое зеркало. На него смотрело узкое веснушчатое лицо с немного, как ему казалось, длинным носом и детскими серыми глазами.

– Н-да, – Софрин расчесал коротко стриженные волосы и зачем-то еще пригладил их руками, – произвести впечатление вряд ли удастся. Или нет?

Дом моделей «Селена» располагался в старом отреставрированном особняке на Гоголевском бульваре, недалеко от станции метро «Кропоткинская». Выкрашенное в белые и оранжевые тона трехэтажное здание бросалось в глаза издалека. Широкая дубовая дверь выходила прямо на тротуар. Тут стояли припаркованные автомобили, в основном иномарки. Софрин шагнул внутрь.

Два рослых парня в черной униформе смотрели за стойкой по четырнадцатидюймовому «Самсунгу» какой-то боевик. Один сразу отреагировал и преградил вошедшему путь. Впрочем, в нем не было ничего угрожающего, больше – положенное по роду службы, хотя и немного детское любопытство. Стандартный вопрос уже готов был сорваться с губ, но Софрин его опередил. Молча показал удостоверение.

– По какому вопросу? – все же поинтересовался охранник.

– Мне нужна госпожа Алешина. Где ее можно найти?

Лицо парня от удивления приняло еще более детский вид.

– На втором этаже, в зале просмотра. Там спросите.

Софрин направился к мраморным ступеням. Поворачивая на лестницу, он задержался на просторной площадке. В помещение вошел мужчина в легком хлопчатобумажном костюме цвета кофе с молоком и белой рубашке. Его никто не остановил, не поинтересовался, кто такой и по какой надобности. Охранники приветственно, как старому знакомому, закивали ему, а тот, что разговаривал с Софриным, бросив пару слов, указал глазами на лестницу. Муровский сыщик едва успел уловить на себе взгляд «кофейного» незнакомца – он уже легко взбегал дальше по ступеням.

На втором этаже в огромном холле находился бар, видимо, для своих. Он был наполовину пуст. Дверь с табличкой «Демонстрационный зал» располагалась рядом, слева. Вправо уходил коридор с многочисленными комнатами по обе стороны. Софрин, не мешкая, прошел в зал.