— Это правда. Он действительно обратил всех шахтёров в чумную веру… Номинально.

— Вот это мне и правда интересно… Как у него такое выходит? Мы знаешь ли тут давно с кучей прав и полномочий. Практически наравне с чумами, а последнее время где-то и превосходим их, когда дело касается серьёзных столкновений с маки, но нам такое в голову не приходило. А он-то по сути побратался с чумами. Хоть и не чум, но уже как свой для них. И меня больше даже удивляет, как сами чумы в этом не отказали.

Тарантул слегка усмехнулся, отхлебнул немного чая и ответил:

— Достаточно всего одного чума для этого. Всего одного правильного чума. А уж это если это митрополит, то его точно будет достаточно… Мой патрон прекрасно разбирается в людях. И в чумах… Ты, наверно, заметил…

— Ну как уж тут не заметить… — развёл руками Кобра.

— И тот митрополит, который был у нас в гостях недавно… Не тот, который остался в этих самых гостях. А тот, который был. Гузох. Так вот, он так был расстроен в том, что вера чумов загибается. Что её будущее под угрозой. Что чумы перестали верить в Чёрный Камень. Что они не понимают, какую силу он им даёт… И что всё надо менять… Вот мой патрон очень хорошо подстроился под это «надо менять», и предложил свой вариант. Увеличить количество адептов, при том весьма верных, за счёт шахтёров. От такого Гузох не смог отказаться. Ведь в первую очередь, это его, условно говоря, «прихожане»…

— Интересно-интересно… Может, нам тоже такое попрактиковать…

— Вступай в наш клуб. Правда, знаешь ли, вам такое скорее в минус. Они там эти недели покаяния практикуют. У нас-то народ друг на друга не стучит, а вот у вас, учитывая последние новости с группой «Браво»…

— Да, желающие найдутся. — усмехнулся Кобра. — А ништяков не прибавится… Кстати, насчёт Чёрного Камня. А что он сейчас-то даёт чумам? Я так спрашиваю всех периодически, и никто что-то не знает. Все только в курсе про то, что он давал раньше. А сейчас? Сейчас выходит, что никто не знает.

— Я тебе даже больше скажу — сами чумы не знают. И сами друг у друга об этом спрашивают. И никто не знает. Вот откуда такие проблемы начались у церковников, и вот откуда растут ноги всего этого конфликта с СЧК. Чумы не видят в Чёрном Камне ничего мистического, а значит и Церковь — пустое место, и бояться её не надо. Вот почему они так стали жестить с этой инквизицией и появились чумы вроде Самоха, который сжигает своих же на кострах за лишнее слово, вылетевшие не вовремя.

— Слышал эту историю. — усмехнулся Кобра. — Жаль без подробностей. Хотя, впрочем, смысл понятен… А ты дело говоришь, сеньор Тарантул. Выходит, тебе кажется удачной идея с захватом пары секторов с последующим вовлечением в это СЧК.

— Не совсем. Скорее, лучше, подойти к этому вопросу при помощи Гузоха. Чтоб эта шахта тоже приняла чумную веру, и стала очередными «прихожанами» у него. А для этого надо, чтоб он там оказался, что уже сложнее.

— То есть факт того, что надо захватить даже не один сектор, а два тебя не смущает? — ехидно улыбнулся Кобра.

— Я сам давно думаю об этом. В таком деле, знаешь ли, аппетиты только растут… Поэтому нет. Не смущает.

— Ну ты меня удивил… — слегка помотал головой Кобра. — Прям начинаешь думать, как мы… Я-то думал, мне сейчас тебя убеждать придётся. А ты скажешь, что маки там далеко, и как они нападут. И я тебе предложу, что никаких маки там и не будет, а нападёте Вы при нашей-то помощи… А ты мне говоришь, что и сам уже обо всём этом думал…

— Нам нужно знать их позиции и силы. Плюс от вас прикрытие по флангам. Остальное мы сделаем.

Кобра удивлённо и утвердительно покачал головой:

— Лихо… Лихо… То есть вам даже оружие не нужно?

— Оружие лишним не будет. Но только твоим оружием на некогда учиться пользоваться. А делать вид, что мы его используем не вариант. Потому, если что можешь предложить, так мы только рады.

— Разумеется. Хе-хе. — Кобра выпил остававшийся в кружке чай. — Предложу я Вам 80-миллиметровые миномёты, которыми нас недавно обстреляла моя же группа «Браво», у меня этого оружия хватает… Пусть на них и подумают, раз уж они так любят косить под маки…

Верховный жрец

Неврох стоял и смотрел на то место, которое он недавно опалил керосиновой лампой в помещении алтаря. Ковры поменяли почти сразу заодно с катапетасмой, которая тоже сгорела. Поменяли и постамент для свечей и для ламп, потому что прошлые слегка оплавились от пламени. И столько нового ладана развеяли в этом помещении, что уже ничего не могло напоминать о том, что здесь было пару дней назад… Но Неврох всё видел таким, каким он оставил, когда уходил: ковёр полыхал, кругом дымило, а позолоченные места постаментов начинали плавиться.

— Ничто не проходит бесследно. — тихо, но вслух сказал патриарх. — Ни отмыть, ни поменять, ни перестроить. Всё оставляет свой след. И этот след сохраняется вечно… Потому все так стараются самостоятельно на что-то закрывать глаза, чтобы просто это не видеть…

Он думал о том, что слишком много закрывал глаза на те ленивые, полные насмешки взгляды со стороны эсчекистов и имперской администрации. Слишком легкомысленно относился к тому, что думают о нём и о святой Церкви. Слишком уж считал это всё незначительным. Пустым. Никчёмным. Не заслуживающим его внимания. И времени…

Того времени, которого у него как раз сейчас нет. Когда СЧК делает всё, что хочет с его подчинёнными. С адептами святой веры. С Самохом… Как это могло произойти? Митрополит в заключении?!

Сначала жрец Долонох, теперь митрополит Самох. А следующий он будет? И какое там будет обоснование? Разжигатель ненависти? Ну, конечно. Разжигатель-поджигатель. Вон и храм чуть не спалил. Как тут не отправить в заключение. А там и в госизмене можно обвинить. Как они это любят. А что «они»? Мы же сами так любим… Начнём процесс над кем-то. Сначала он у нас свидетель. А потом глядишь — уже обвиняемый… Ничем мы тут не отличаемся. Только вот мы за нашу святую веру, а они за себя. Самих себя. Какими бы они ни были…

Последнее прям остановилось в мозгу у Невроха. И правда, какая интересная разница. Какими бы они ни были… Это ведь мы, священнослужители всегда