Иллюстрация 1.2. Синагога в Магдале

В 2009 году в Мигдоле (или, на арамейском времен Иисуса, Магдале), на северо-западном побережье Галилейского моря, была обнаружена синагога, датируемая I веком до н. э. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de

Обращение Иакова к «двенадцати племенам в рассеянии/диаспоре» не могло не вызывать в памяти слушателей преданий и надежд, выраженных в этих текстах. Стиль речи Иакова, кроме того, наводит на мысль, что он понимает общину Иисуса как вполне сохраняющую преемственность по отношению к Израилю. Нет ни намека на противостояние с «евреями» или разногласия с «иудейством», в отличие от посланий Павла, где он упоминает, например, свою прежнюю жизнь в иудействе: «…когда я был иудеем» (Гал 1:13–14). Но говоря так, Иаков не «перепрыгивает» через Иисуса, чтобы вернуться к древним Писаниям Израиля. Наоборот, Иаков дает выражение важной типологии, лежащей в основании самого движения Иисуса.

Типологию двенадцати колен Израиля мы видим, когда Иисус назначает двенадцать учеников, сначала – чтобы они были с ним, но в свое время – чтобы их «послать» (apostellein) как «апостолов» (apostoloi), которые распространят Его весть о Божьем законе, как мы читаем в четырех новозаветных евангелиях (ср. Мф 10:1–2, 5; 11:1; Мк 3:14; 4:10; 6:7; Лк 6:13; 9:1, 12; 18:31; Ин 6:67, 70; 20:24). Но эта типология также засвидетельствована в важном высказывании, в несколько разной форме сохраненном у Матфея и Луки:

Это речение Иисуса основано на двух важных фрагментах Писания: Дан 7:9–14 и Пс 121:1–5[28]. В первом фрагменте описывается видение, в котором воздвигаются престолы суда, Бог занимает свой престол и представляется образ «как бы сына человеческого», получающего власть и вечное царство. Второй фрагмент описывает торжество в храме Иерусалима, куда «восходят колена Господни», где воздвигнуты «престолы суда», «престолы дома Давидова». Эти примечательные фрагменты совмещены в старом раввинистическом мидраше, где исследуется значение слова «престолы» (во множественном числе) в Дан 7:9. Делается вывод, что один из престолов предназначен для самого Бога, а остальные – для «старейшин Израиля», которые будут судить народы земли (Midr. Tanh. Qedoshim § 1, на Лев 19:1–2).

Эти параллели достойны внимания. Как Иисус, так и раввины связали два пассажа, в которых говорится о престолах и о суде, и истолковали их приблизительно одинаково. Для Иисуса «старейшины», которые «сядут на престолах суда», – его ученики. Для более позднего раввинистического толкования «старейшины» – это другие, которые будут судить не колена Израилевы, а язычников. Интерпретация Иисуса – старше, как мне кажется, так как она ближе к изначальной идее псалма 121:5. Суд, о котором говорится в данном псалме, – не карающий и не направлен против язычников (как в старом раввинистическом мидраше); он носит характер административный и юридический и содействует благу народа Израиля. Можно провести здесь аналогию с древними судьями Израиля (см. Книгу Судей), которые правили народом Израиля и защищали его.

Назначение Иисусом двенадцати учеников и Его эсхатологическая речь, в которой он предвидит, как ученики его станут князьями и управителями двенадцати колен Израиля, наводят на мысль, что Иисус подразумевает восстановление Израиля. На основании одних только этих преданий мы можем верно заключить, что Иисус не имел в виду никакого разрыва с Израилем и не предсказывал его. В его намерения не входило создавать организацию, которая была бы вне Израиля и даже противостояла бы его народу и наследию патриархов – обетованиям и пророчествам. Но нужно еще кое-что сказать о символизме двенадцати.

Символизм двенадцати у Иисуса восходит к Иоанну Крестителю, чьи крещение и призыв к покаянию относятся к типологии Иисуса Навина, которая время от времени находила выражение в Израиле в последние десятилетия периода Второго храма. Пересечение реки Иордан, традиционно понимавшееся как разделение чужой земли на Востоке и Землей Обетованной на Западе, привело в действие символическую типологию, которая во времена Иисуса вдохновляла призывы к обновлению и порождала обещанные знамения, весьма странные для нашего современного восприятия. Два наиболее интересных примера – это Февда и безымянный еврей из Египта. Относительно первого нам рассказывает историк и апологет I века Иосиф Флавий:

Далее Флавий говорит, что римский прокуратор Фад (44–46 годы н. э.) «выслал против них отряд конницы, которая неожиданно нагрянула на них, многих из них перебила». Самозваный пророк был схвачен и обезглавлен. Его призывы «забрать с собою все имущество и пойти за ним к реке Иордану» (если его пересечь, то не уйдешь из Израиля, а вернешься в Израиль) – несомненная аллюзия на переход Иордана под водительством Иисуса Навина (ср.: Нав 3:14–17). По всей вероятности, Февда (Деян 5:36) считал себя обещанным «пророком, подобным Моисею» (ср.:

Втор 18:15–19; ср. Также: 1 Макк 4:45–46; 9:27; 14:41), который, как и Иисус Навин, повел бы праведников Израиля в новый поход для завоевания Земли Обетованной.

О еврее из Египта (Деян 21:38) Флавий говорит:

Римский прокуратор Феликс (52–60 годы н. э.) быстро снарядил конницу, которая догнала и рассеяла приверженцев египтянина, хотя самому египтянину удалось сбежать и исчезнуть. Здесь снова просматривается типология Иисуса Навина: обещание египтянина разрушить стены – это несомненная аллюзия на то, что случилось с Иерихоном, после того как израильтяне вошли в Землю Обетованную (ср. Нав 6:20). Здесь, вероятно, мы видим еще один пример реставрационного богословия, основанного на типологии исхода/завоевания, в ходе которых многие палестинские евреи надеялись провести политические и экономические изменения в своей стране.