Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Нормальный для меня или для окружающих? Устал изображать умственно отсталого».
«Ну, так попробуй быть самим собой, — сказал Ордош. — В разумных пределах, конечно: не хватай никого за ягодицы, это тебе не проститутки».
— У меня нет опекунов, госпожа. И воспитателя тоже нет.
— Разве такое бывает? Не хочешь же ты сказать, что тебя отпустили в путешествие одного?
— Меня никто не отпускал, госпожа. Я сбежал. От жены.
— От жены?
Брови женщины приподнялись, согнувшись под прямым углом.
Я кивнул.
— Меня насильно женили, госпожа, — сказал я. — И я сбежал в ваше герцогство.
— Как это?
— На попутном транспорте, госпожа.
— З…зачем?
— Я не животное, госпожа. Пусть я и не женщина, но тоже разумное существо. Считаю, что женить меня на человеке, которого я даже никогда не видел, неправильно.
— Почему?
— Поступать так с мужчиной в наше просвещенное время нельзя, — сказал я. — Ведь мы живем не в отсталом средневековье!
— Ха! — сказала расположившаяся за одним из соседних столов курносая девица. Но вслед за этим восклицанием других слов от нее не последовало. Я давно заметил, что эта круглолицая особа прислушивается к нашему разговору. Причем, совершенно не скрывая своего интереса. Она сидела в одиночестве за пустым столиком неподалеку от входа в комнату с бильярдными столами, откинувшись на спинку стула и вульгарно раздвинув ноги.
— А… у тебя есть деньги, мальчик?
По выражению лица официантки я понял, что своими высказываниями произвел на нее впечатление. Вот только не понял: положительное, или же она теперь считает меня сумасшедшим.
— Разумеется, госпожа.
Я показал несколько купюр с изображениями герцогинь, которые достались мне в качестве сдачи с золотой монеты, после покупки сапог.
— Х…хорошо. Я принесу твой заказ.
«Надеюсь, она не позовет местный аналог стражи, чтобы изолировать тебя от людей», — сказал Ордош.
— А можно… кофе сразу, добрая госпожа, — сказал я и снова растянул губы в слащавой улыбке.
— Разумеется, пупсик, — сказала женщина. — Сейчас налью.
Я проводил женщину взглядом, избегая смотреть на курносую девицу, продолжавшую меня разглядывать без всякого стеснения. Поерзал на стуле, занимая удобное положение, поскрипывая кожей сапог.
В новой обуви я чувствовал себя комфортно, но ноги уже вспотели.
Я хотел приобрести местный аналог туфлей, но Ордош отговорил меня, сказав, что большая часть повстречавшихся нам женщин неслучайно ходят именно в сапогах, напоминавших ботфорты. Возможно, их выбор связан с погодными условиями и состоянием дорог.
Я выбрал модель, голенища на которой получилось подвернуть, подобно манжетам, сделав сапоги на треть ниже. Продавщица пыталась объяснить мне, что так носить обувь не принято, но я объяснил свое поведение капризным «так хочу».
Поначалу мне казалось, что в магазине меня обязательно обжулят. Вспомнились рассказы архимага: как жадные торговцы продают втридорога свой хлам, наживаясь на наивных покупателях. Но местные магазины оказались похожи на те, из моего первого мира: на всех представленных на витрине товарах указана цена, а продавщица, при моей попытке ее снизить, намекнула, что для любителей торговаться существует городской рынок.
Золотая монета в моей руке заставила продавщицу обуви относиться ко мне серьезно. Думаю, золото смогло бы сотворить похожее чудо, окажись оно даже в лапах у кошки.
На обувь и две рубашки я потратил половину своей монеты. Сдачу получил потертыми разноцветными бумажками с изображениями хмурых лиц незнакомых женщин и маленькими медными кругляшками. Со слов женщины-продавщицы, с материнской заботой поправлявшей на моих плечах новую рубаху, банкноты местного банка в народе называют «герцогинями», монетки — «медяками»; одна герцогиня равнялась сотне медяков.
Разглядывая в меню ценники блюд, я пришел к выводу, что на оставшиеся деньги вполне смогу, не экономя на еде, протянуть несколько дней.
«А жить где будешь? — сказал Ордош. — Предлагаю построить шалаш в лесу. Будешь охотиться в чаще на белок и жарить их на костре».
«Почему на белок?»
«Можешь еще и на мышей».
«Это такая шутка?»
«Нет, дубина, — сказал Ордош. — Это дружеский совет. Ты зачем деньгами размахивал? Отобрать у тебя их сможет даже маленькая девочка. Я уж не говорю про эту девицу, что разглядывает тебя, как кошка мышку. Татуировку змеи на ее предплечье видел? Она специально выставляет ее напоказ. Это знак какого-то ордена или банды, я уверен. Девица явно взяла на заметку наличие у тебя герцогинь. Она или ее подруги вполне могут еще сегодня до заката отобрать у тебя все до монетки, раздеть тебя, да еще и… ты понял. Так что, с твоей осторожностью, тебе самое место в лесу, в глухой чаще».
«У тебя паранойя», — сказал я, но все же не удержался и покосился на курносую.
Та задумчиво поглядывала на мою сумку и ковырялась в зубах зубочисткой. Ее руки с мощными бицепсами заставили меня представить, на что способна их хозяйка, если даже хрупкая с виду девчонка сумела зашвырнуть меня в фонтан.
«Обязательно в лес?» — спросил я.
«Это наилучший для тебя вариант. Пока не поумнеешь».
* * *
«Что ж, Сергей Максимов, — сказал Ордош. — Давай обсудим с тобой, что нам нужно от этой жизни».
«Давай».
Я ковырял вилкой в салате, перекладывая из стороны в сторону кусочки овощей.
«Во-первых, нам требуется чем-то питаться и где-то спать. А для этого необходимы деньги. Согласен?»
«Согласен».
«Деньги можно заработать, а можно украсть. В отличие от тебя, шелуху моральных норм я отбросил еще в прошлой жизни: я бы предпочел финансы у кого-нибудь отнять. Ты же, как я понимаю, привык работать».
«Да, — сказал я. — Убивать, грабить и воровать — не в моих привычках. Хотелось бы обойтись без этого».
«На каком бы способе добычи средств мы ни остановились, нам потребуется еще кое-что: информация об этом мире. Того, что я нарыл в памяти принца, катастрофически мало. Мы точно не представляем ни карту мира, ни как устроено здешнее общество; я уже не говорю о незнании законов Великого Герцогства. Вот ты уверен, что наше нахождение в этом кафе законно, что мужчинам подобное не запрещается?»
«Такое возможно?»
«Вполне. Скольких мужчин ты уже видел в городе?»
«Ни одного».
«А почему?»
«Не знаю».
«Вот! — сказал Ордош. — А нам это нужно знать. И потому поиск источника информации мы засчитываем, как во-вторых».
«А в-третьих?» — спросил я.
«Не нравится мне наше тщедушное тельце. Да, магия у нас есть, а значит, мы не беззащитны. Но наш резерв маны очень ограничен. Да и слишком много ненужного внимания мы станем привлекать, направо и налево разбрасываясь заклинаниями; мы и без того подобны белой вороне».
«Мне не понравилось
