и свободен. На счету арендная выплата за вычетом стоимости имплантов и обслуживания, а сам арендодатель ничего не помнит. Заснул нищим подростком-соцавансником, проснулся молодым рантье. Можно заводить семью, рожать детей и всё такое. Во всяком случае, так декларируется. Навскидку по факту всё не так радостно.

— Кери, а почему не видно отработавших арендников? Я вообще ни одного не встречал.

— Почти все арендуются повторно, — ответил он.

— А почему?

— Я не знаю. Токов, наверное, не хватает. Побалдеют, спустят всё, а на соцаванс падать уже не хочется, привыкли к платным фишкам. Повторная аренда ещё и выгоднее — имплы-то уже есть, платить за них не надо. Заарендился лет на пяток — и снова веселись. У меня мамка из таких. Я её видел за всю жизнь три раза по три месяца. Но эти месяцы мы с ней отрывались по полной! — Кери вздохнул. — Ну что, увидел, что хотел? Могу удалять? А то на ноте памяти мало.

— Нет, — покачал головой я. — Нот я у тебя заберу. Не бойся, не насовсем. Хочу посмотреть тщательно, а не в быстрой перемотке. Что-то есть там неправильное, цепляет глаз, а понять не могу.

— Эй, нот мне нужен!

— Я же говорю, отдам.

— Все так говорят, — буркнул Кери. — И никто ничего не отдаёт.

— Я не все, — ответил я внушительно. — Давай, показывай управление и пароль дать не забудь.

— Э… Ладно, сейчас я лишнее поудаляю… — он потянулся к клавиатуре, но я шлёпнул его по худой руке.

— Я сам решу, что тут лишнее. Ну-ка, что ты там удалять собрался?

В директории россыпь небольших видеофайлов. Я открыл один из них просто чтобы освоиться с интерфейсом плеера, и только присвистнул.

— Ну, ты даёшь!

Снято через окно, с большим увеличением, качество посредственное, но голая Алиана, выходящая из душа, вполне узнаваема.

— Интересно, как это понравится Дженадин? — спросил я нейтральным тоном.

— Не смей! — вцепился в мой локоть Кери. — Дай удалить!

— Чёрта с два, — я стряхнул его руку и закрыл нот. — Мало ли что там ещё интересного найдётся?

— Ну почему вы все такие сволочи? — парень весь сжался, губы задрожали. — Всё отбираете, издеваетесь… Одна Джен нормальная, но она меня не уважает, жалеет только…

— Мы-то, конечно, сволочи, — согласился я. — А ты, значит, Дартаньян?

— Кто?

— А, чёрт, забыл… Неважно кто. Тот, кто снимает через окно голых девушек. Прости, я чужак, не знаю, как тут у вас таких называют. Но догадываюсь, как с такими поступают. Думаю, как везде — пинают по яйцам, пока желаниу смотреть на баб не пропадает навсегда.

— Я не хотел! Я наблюдал, потому что вы внешники! Думал, однажды покажу отцу, он сумеет с вами договориться, и мы свалим отсюда в другой мир!

— А чего не показал?

— Ждал каких-нибудь доказательств. Мало ли, что вы странные. Может, и не внешники, а просто вершки, которые от гвардии прячутся.

— На сиськах девушки моего брата искал доказательства?

— Ну, это так… Попутно…

— Ишь, попутчик какой выискался!

— Только не показывай Дженадин! — взмолился Кери. — Хочешь, ну, пни по яйцам! Я выдержу! Я заслужил!

— Так, ладно, — сказал я, забирая нот. — Я Колбочке ничего не покажу. Она девушка добрая, не хочу её расстраивать. Просмотрю, если ничего важного нет, удалю. Но ты мне будешь должен!

— Спасибо, — сказал он тихо. — Что угодно.

— Давай питалово к ноту и пошли отсюда.

На площадке возле той двери, что показал нам Кери, стоит неопрятный мужчина в одних трусах. Лицо его носит следы злоупотребления алкоголем, но всё ещё выглядит относительно прилично. Видно, что человек неглупый, просто опустившийся, переставший следить за собой и на что-то надеяться. Живущий по инерции.

— Кери, ты где шляешься? — спросил он укоризненно. — А готовиться к завтрашним занятиям кто будет?

Дверь за его спиной сдвинута и открывает типичный жилой модуль-«минималку» с крошечным санузлом, кроватью в маленькой выгородке, видеопанелью и дверцей доставщика. Размером всё это жильё с два купейных отсека в поезде примерно. Пол и стол усыпаны смятыми упаковками от бесплатной еды и платных напитков. Неудивительно, что Кери завёл себе берлогу на крыше.

— Па, отстань, — парень густо краснеет и не знает, куда себя деть.

Похоже этот домашний вариант отца он вовсе не стремится показать знакомым. Наверное, в ипостаси школьного учителя тот выглядит презентабельнее. Как минимум одет не только в несвежие трусы под свисающим бледным животиком. Сам мужчина ничуть своим видом не смущён. Глаза его блестят, запах алкоголя перебивает даже вонь мусора на лестнице. Алкоголь в соцавансовый минимум не входит, только дышка — будущие киберы должны беречь печень, ей ещё метаболиты имплантов перерабатывать. Так что, думаю, немалая часть учительского заработка валяется сейчас на полу в виде смятых бутылок из яркого пластика, содержавших отнюдь не воду.

— Это твои друзья? — радушно улыбается учитель. Затем, приглядевшись к моей набитой роже, добавляет. — Ты же не связался с плохой компанией, сынок?

— Нет, пап, всё нормально, — морщится тот.

— Не хотите зайти в гости? — мужчина делает жест в сторону открытой двери.

— Нет, пап, они уже уходят! — торопливо отвечает Кери.

— Да-да, мы лучше пойдём, — отводя глаза, говорит Колбочка. — Приятно было познакомиться.

— Но мы же не знакомились, — удивляется отец Кери. — Как тебя зовут, девочка?

Но мы с Колбочкой уже пробежали два пролёта вниз, и отвечать ему никто не собирается.

— Фу, какая срань, — сказала девушка, когда мы вышли на улицу. — Нет уж, не уговаривайте меня в интики! Лучше уж в бордель арендоваться, чем такие родители.

— Зато он своего отца хотя бы видит. А ты?

— И я вижу. Ну, мать, то есть.

— И где?

— Хочешь, покажу, тут не сильно далеко?

Колбочка спросила это так, что я-взрослый понял — для неё это почему-то важно. А для меня-подростка достаточно анатомической обтянутости эластичных шорт.

— Покажи, — согласился я.

***

В прошлый визит в город — времени прошло всего ничего, а кажется, что это было миллион лет назад и не со мной — я пользовался такси, но это развлечение для отработавших аренду и весело прогуливающих денежки.