– Я хотел бы обладать тобой, – мягко сказал наконец он.

Лайза чуть не выронила чашку.

– А я бы не хотела касаться этой темы, Донахью, – решительно заявила она.

– Честно говоря, это единственное, о чем бы хотел говорить я, но давай обсудим то, что интересует в первую очередь тебя. Я не могу отпустить тебя, пока не объявится Болдуин. – Он улыбнулся с чарующей теплотой. – Ну все, дискуссия окончена. Теперь можно поговорить и о постели.

Лайза вздохнула, ощущая свою полную беспомощность.

– Донахью, я не хочу отрицать, что между нами существует определенное физическое влечение, но…

– Клэнси, – поправил он, не сводя глаз с ее лица. – Я хочу, чтобы ты называла меня по имени. – Его голос понизился до бархатистого шепота. – Пожалуйста, скажи это, Лайза.

Она не даст опять поймать себя в эти сети! Но тем не менее она послушно повторила:

– Клэнси.

Наградой ей послужила редкостной доброты улыбка.

– Замечательно. Спасибо тебе, дорогая! – Едва заметный акцент был теперь более выраженным, как и шотландское обаяние, которое она заметила еще раньше, при их первой встрече.

Лайза опустила глаза.

– Я не позволю тебе так легко к этому относиться. Ты вел себя непростительно…

Неожиданно Клэнси привстал, забрал у нее чашку и поставил на пол. После этого он взял ее руки в свои и осторожно сжал.

– Послушай, ты не понимаешь! Это теперь уже не важно. Даже если бы я не хотел поймать Болдуина с твоей помощью, мы все равно не могли бы о нем забыть. Во-первых, потому, что он делает тебя несчастной, а во-вторых, потому, что он – та часть твоей жизни, которую я хочу уничтожить.

Потрясенная, она смотрела на него.

– Уничтожить? Ты хочешь сказать…

Клэнси резко покачал головой.

– Я бы и хотел, но это не так просто. Если я и уберу твоего первого мужа, то над твоей жизнью все равно останется тень.

– Первого мужа? – удивленно повторила Лайза.

Он улыбнулся.

– Да, первого. Потому что я хочу быть твоим мужем, вторым и последним. Мы ведь поженимся, разве не так?

– О чем ты говоришь? Это безумие!

– Не спорю.

– Мы даже не знаем друг друга.

– Серьезный аргумент, но это легко исправить.

– Ты, наверное, смеешься, – произнесла Лайза, не зная, как все это воспринимать. На ее побледневшем лице выделялись расширенные от волнения темные глаза.

Донахью покачал головой.

– Если тут есть над кем смеяться, то только надо мной. Тебе, наверное, кажется странным, что мужчина моего возраста смог влюбиться как мальчишка. Но я ничего не могу с этим поделать. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Глядя ей прямо в глаза, он нежно проговорил: – Я люблю тебя, Лайза Лэндон. Страстно, неистово, романтично. Я болен, причем с осложнениями. Я безумно ревную, жажду полного обладания и мучительно не уверен в себе. Можешь смеяться, если хочешь. Я знаю, что смешон.

– Мне совсем не хочется смеяться. – Лайза ощущала покалывание в руке, обжигаемой его поцелуями, и это вызвало в ней приступ паники. – Ты говоришь серьезно?

– Я же сказал тебе, что никогда не лгу. Конечно, я серьезен.

Она облизнула пересохшие губы.

– Я никогда не выйду замуж. Никогда больше!

– Я не тороплю тебя. У тебя будет время, чтобы привыкнуть к этой мысли, – тихо сказал он. – Я считаю, что лучше сразу все сказать. У нас с тобой и так все слишком запутано, но ты должна правильно понимать мои намерения. А мое намерение – жениться на тебе и любить тебя, пока смерть не разлучит нас. – Он улыбнулся с бесконечной нежностью. – Тебе все ясно?

Лайза тряхнула головой.

– Я не выйду за тебя, Клэнси. Даже если ты прождешь сотню лет. – Она твердо посмотрела ему в глаза, прежде чем добавить: – Я не люблю тебя.

– Но я и не ожидал, что ты сразу меня полюбишь. Это было бы слишком – чтобы мы одновременно поддались безумию. – Его горячий язык внезапно лизнул ее ладонь. – Но ты меня хочешь. Я достаточно опытен, чтобы распознать все признаки этого. У нас все впереди, а пока начнем с малого.

– Нет! Я не позволю… – Она остановилась. Его зубы начали игриво покусывать кончики ее пальцев. Лайза почувствовала, как бешено заколотилось сердце. – Клэнси, перестань! За кого ты меня принимаешь? Я не ложусь в постель с каждым мужчиной, который меня поманит.

– Я это знаю. Об этом тоже было сказано в твоем досье. У тебя никого не было со времени развода. После того как я понял, что со мной происходит, мне было очень приятно читать это.

– Совать нос в личную жизнь женщины, – его язык нежно ласкал чувствительную кожу между пальцами, и Лайзе приходилось напрягать всю волю, чтобы не потерять ход мысли, – это низость.

– Я попрошу Алекса прислать тебе мое досье. Оно наверняка где-то хранится. И тогда мы будем квиты.

Она видела, как бьется пульс на его виске, и ее охватило желание ощутить это кончиками пальцев.

– Хорошо? – Он поднял на нее глаза.

– Что? – Лайза не могла больше сосредоточиться на разговоре. Клэнси был так близко, что она ощущала тепло, исходящее от него. Неожиданная прямота и искренность этого человека привели ее в замешательство.

Клэнси усмехнулся.

– Почему-то мне кажется, что ты не отнеслась к моему признанию с должным вниманием. А зря, ведь я никогда раньше не говорил женщине, что схожу из-за нее с ума.

– Ты действительно сошел с ума. Любовь с первого взгляда – нечто из книжек. Вот сексуальное притяжение – это я могу понять. Но любовь… – Она отрицательно покачала головой. – Не верю. Через некоторое время ты будешь рад тому, что я не приняла твои слова всерьез.

– Ну и зря! Я видел такое и раньше, но тогда я был наблюдателем со стороны. И я достаточно хорошо знаю это явление, чтобы определить его в нашем случае. – Он нежно коснулся пальцами ее губ. – Никогда не думал, что это может произойти со мной. Мне казалось, что я всегда буду слишком занят работой, что я обречен на кратковременные связи, которые не задевают по-настоящему. Ты представляешь, какое это для меня чудо?

Лайза почувствовала, как сжимается горло.

– Напрасно ты выбрал меня, – хрипло проговорила она. – Я не позволю себе увлечься ни одним мужчиной. Найди кого-нибудь другого, Клэнси.

– Я не могу. Ты теперь единственная для меня.

– Тебе будет больно. – В ее голосе прозвучали нотки отчаяния. – Прекрати это. Я не хочу никому причинять боль. В мире и так слишком много боли.

– Я все же попытаюсь. – Он очертил указательным пальцем линию ее нижней губы. – Какой у тебя красивый рот. Мне так нравится смотреть, как ты улыбаешься. Будто весь мир вдруг озаряется. Но почему ты так редко улыбаешься?