Следует заметить, что такая система имперского командования прямо исходила из практики поздней республики и ничем не обязана методам ранней республики. Контроль сенаторами армии и флота через послушных магистратов и промагистратов улетучился в результате конфликтов отдельных лиц, стремящихся к власти, и Август отнюдь не замышлял воссоздавать его, хотя бы и для вида. Он назначил Агриппу и других командовать флотом и обслуживать его интересы во время гражданских войн. Даже после 13 января 27 года до н. э., когда была восстановлена республика, флот, как и армия, оставался в его распоряжении, хотя тут же надо добавить, что обе эти силы рассматривались как вооруженные силы государства. Во время империи каждый префект флота, как и каждый легат легиона, был наместником императора. Он назначался непосредственно императором по собственной заявке и служил в свое удовольствие.[99]Юрист может обосновать власть префекта только как передачу ему imperium proconsulare (проконсульской власти).[100]Ответственность, переданная по случаю префекту декретом сената, принадлежала ему исключительно благодаря этому делегированию власти. Поэтому префект, естественно, был подотчетен только императору за свое командование и получал приказы только от него или его представителей.

Изменение курса, которое произвело адмиралов флота, сопутствовало изменившейся природе должности, ибо республиканская политика назначения сенаторов для командования флотами фактически кончается М. Титом, префектом флота Антония в Эгейском море около 35–32 гг. до н. э.[101]В империи появляется лишь один сенаторский адмирал в лице Марция Агриппы, назначенного Каракаллой командовать итальянским флотом на время восточной кампании 214–217 годов.[102]Иными словами, прецедент, когда М. Випсаний Агриппа, член сословия всадников, принял на себя командование флотом, чтобы покарать Секста Помпея, остался непоколебленным. Независимо оттого, что Август поощрял привлечение на службу всадников во время имперского правления, определенное опасение по поводу назначения сенаторов, с их родовитостью и независимостью, на военные должности заставляло его ставить во главе флота людей, чьи звания и честь зависели только от него. Точно так же он ставил всадников командирами vigiles, городских когорт, и преторианских когорт. Со своей стороны сенаторы, вероятно, не очень желали служить во флоте. Земельная аристократия Италии не любила море, а чины во вновь образованном флоте были небольшими, как минимум на время.

При Августе и Тиберии эти префекты флота из всадников привлекались непосредственно из армии, ибо еще не были разработаны схемы повышения в должности, которые позднее связали военные и гражданские должности всадников в единую иерархию. Обычно префект служил в качестве трибуна легиона (angusticlavius), а затем в качестве префекта вспомогательного кавалерийского эскадрона. Однако praefectura castrorum (начальство лагеря) дважды заменялась на кавалерийскую должность, а временами трибун легиона становился сразу и префектом флота.[103]Минимум трое из первых морских префектов повысились с легионерских званий до примпилов (старших центурионов) легиона, который был основным источником офицеров-всадников в эпоху династии Юлиев – Клавдиев. Так, Секст Аульенус, например, был primus pilus bil, военным трибуном, префектом разведчиков, praefectus castrorum, при Августе и Тиберии, а затем префектом флота при Тиберии.[104]

Первые шаги в направлении интеграции военных и гражданских кадров имперской администрации были сделаны при Клавдии. Морской префект, наряду с губернаторами различных малых территорий, был поставлен в один ряд с финансовыми чиновниками, известными как прокураторы. Звание префекта теперь звучало как procurator Augusti et praefectus classis (прокуратор Августа и префект флота[105]). Видимый результат этой перемены – появление имперских вольноотпущенников, которые не имели опыта работы морскими префектами, хотя использование вольноотпущенников в качестве прокураторов было распространено со времени Августа. Однако их служба адмиралами не приобретала такого размаха, какой ей приписывают некоторые современные авторы. До 41 года н. э. префекты были в каждом случае всадниками, и в период 41–69 годов только три до сих пор известных префекта были вольноотпущенниками.[106]Такое свидетельство, являющее поучительный пример вольноотпущенника Аникиты, который обес печил себе должность префекта посредством оказания важных услуг Нерону, полностью подтверждает тот факт, что префект-вольноотпущенник был исключением даже при Клавдии и Нероне.

Под влиянием пятидесятилетнего мира, которым пользовалось Средиземноморье, Клавдий изменил должность флотского префекта с совершенно военной на полуадминистративную. Его ошибка проявилась в период гражданских войн 68–69 годов, который в изобилии продемонстрировал большое значение флота. Веспасиан изъял прибавление procurator Augusti из титула префекта и благодаря этому акту отстранил вольноотпущенников от занятия когда-либо этого поста. Его понимание важности военно-морской силы распространялось еще дальше, потому что должность морского префекта стала в это время одной из самых влиятельных военных позиций в быстро развивающейся всаднической иерархии. Отсюда praefectus classis praetoriae Misenensis стоял выше всех всадников-прокураторов в имперской администрации и прямо за высокими должностями префектов надзора, annona (военных налогов) и Египта. Praefectus classis praetoriae Ravennatis был рангом чуть ниже и поэтому мог быть повышен до высочайшей должности прокуратора, прокуратора Лугдунской Галлии и Аквитании, или командующего Мизенским флотом.[107]В понятиях размеров жалованья, играющих важную роль в имперской бюрократии, префектов итальянского флота повысили, таким образом, с уровня sexagenarii, тех, которые получали в год шестьдесят тысяч сестерциев, до по меньшей мере ранга ducenarii, оклад которых составлял двести тысяч сестерциев. Вполне вероятно, что префект Мизенского флота, можно сказать префект флота, занимал одинаковое положение с другими высокопоставленными префектами, такими как trecenarius (с окладом в триста тысяч сестерциев), хотя он был и самым младшим.[108]Минимум три командующих флотом периода после Веспасиана постепенно становились преторианскими префектами.[109]Другие двигались к должности префекта vigils, a rationibus и подобным высоким постам. С получением почетных титулов в конце II века префект Мизенского флота (и, вероятно, флота Равенны), наряду с префектами надзора, annona и Египта, становился vir perfectissimus (превосходнейший муж), рангом ниже преторианского префекта, который носил титул vir eminentissimus (наиболее выдающийся муж).[110]