дивана. Девять часов! Кошмар… ужас… беспредел… Подскочив к тикающим на тумбочке часам, которые с десять раз обругал, взял в руки, но… Будильник был отключен! Что? Это же было, было…

Я стал мучительно вспоминать, что происходило вчера. Для этого я сел на диван, накрыл голову одеялом, закрыл глаза и стал думать. Как ни странно, но я вспомнил все, что было. Все, что происходило с нами за все эти три дня. Я вылез из-под одеяла. Сердце было готово вырваться из груди. Прислушавшись, я не смог уловить ни одного звука. Наконец, откуда-то сверху донесся голос радиокомментатора: «Сегодня последний день уходящего года. Завтра уже первое января. Приятный будет день…»

В голове зашумело еще больше. «Но это не может быть сном, не может! Это было, было…»

— Бы-ы-ыло! — закричал я на всю квартиру.

Справа от меня что-то зашуршало, зашевелилось, и из-за книжного шкафа появилось заспанное лицо Михаила.

— Что ты кричишь? Дай поспать!

Открыв от изумления рот, я не знал, что сказать. Единственное, что пришло на ум, было следующее:

— Но ведь это было, да?

— Господи, ты. Боже мой! Про что ты все время бормочешь? Скажи спасибо, что вообще глаза открыл, не каждый встает на утро, когда вечером прошибает зеркало и делает приличную вмятину в пластиковой стене.

Да, действительно, теперь точно вспомнил, вернее сказать, помогло вспомнить лежащее на подушке мокрое полотенце. В голове зашумело еще больше, и я представил весь свой «полет над гнездом кукушки». Заскрипев зубами, плюхнулся обратно на подушку и моментально вскочил, так как полотенце было не просто сырое, а мокрое до такой степени, что мне показалось, будто я окунулся головой в бассейн. И как я его раньше не замечал?

— О, встал?

На сей раз голос принадлежал другому человеку. В дверях, ведущих из комнаты, стояла фигура «Мастера».

— Я же всегда говорил, что водная постель всем придает бодрость и новые силы… Ой-е… Хмырь пришибленный! Зачем подушками кидаться-то? Ты что, неужели так хорошо приложился, что в психушку пора везти? Е-е-е… Все, сейчас я тебя этим же самым полотенцем руки свяжу, чтобы не трепыхался и не кидался гардеробом, снайпер мелкодистанционный.

Я бы, конечно, поворчал еще с полчаса, но как раз в этот самый неподходящий момент зазвонил телефон. Мне подумалось, что это сотовый Саши, потом показалось, что Миши, затем были предположения, что это мой, но «Мастер» подошел к столу и снял трубку комнатного телефона.

— Алло. Лена?

— У-у-у… — пробормотал я. — Уже и до моей квартиры добрались лирические звоночки. Сколько себя помню — номер телефона ей не давал. Наверное, это Саня после очередного застолья выболтал всю подноготную.

— Тихо! — прокричал он. — Лена, что случилось?

Он слушал ее сдавленный голос, бледнея все больше и больше. Наконец прошептал, что мы будем у нее минут через пять и осторожно повесил трубку. Лицо побелело, глаза запылали нехорошей злобой, и он произнес:

— Лена… Лене только что кто-то позвонил и сказал, что за ней придут, ее дни сочтены и она понадобилась какому-то Квазимоде, который задался целью что-то где-то открыть с ее помощью и ему нужна именно она.

Мишка вскочил с кровати.

— А твоя Елена случайно не употребляет для храбрости?

— Ты меня, конечно, извини, но даже мне показалось то же самое.

— Вот, мы оба сошлись во мнении, а если два человека сходятся в одном убеждении, то они заведомо правы.

Кажется, мы его переубедили, но он все равно продолжал сопротивляться.

— Возможно, вы и правы. Мне вначале тоже показалось чересчур абсурдным, но вы же знаете ее способности по прошлогодним нашим мероприятиям и то, что она может делать. К тому же я обещал, что мы будем у нее через пять минут. Пойдемте, на месте разберемся. Сидя здесь, не узнаешь ничего. Согласитесь, ведь вам тоже интересно, шутка это или нет.

Мы быстро оделись, но куртки решили не брать, так как до дома Елены была минута хорошей ходьбы и возвращаться мы намеревались так же быстро, как и ушли отсюда. В теплых свитерах мы выскочили на площадку, и пока я мучился, закрывая дверь, ребята вызвали лифт и торопили меня. Я не заставил себя долго ждать, и вскоре мы спускались на первый этаж. В лифте что-то щелкнуло, и я подумал, что наконец-то у нас сделали то, что было у лифтов зарубежных отелей, а именно стрелку с показанием местонахождения этого железного ящика. Почему пришло именно это в голову, до сих пор остается загадкой.

В общем, мы приехали. Двери открылись, мы вышли, завернули направо, туда, где должна была быть лестница, ведущая на улицу, и вот тут-то я не понял юмора.

Перед нами раскинулся великолепный по красоте холл. Все сияло и блестело, отбрасывая желтоватый оттенок, как в работах Ван-Гога, где у живописца этот цвет означал продолжение жизни. На стенах висели дорогие старинные лампы, вдоль всего коридора тянулись стеллажи с книгами, декоративными табуретами и великолепными резными статуями. Мы опешили и стояли, открыв рты, не зная, куда попали. Что-то в нашем мозгу сломалось и категорически отказывалось понимать и оценивать ситуацию.

Саня, заикаясь, пытался что-то сказать. Мишка вообще находился в состоянии ступора, а я прошел немного вперед и когда первые впечатления схлынули, появился навык говорить и на два с минусом соображать, тихим хриплым голосом спросил:

— Это… что? Где мы?

Мишка проглотил комок, пожал плечами и посмотрел на Саню. Тот посмотрел на меня, также пожал плечами и еще тише произнес:

— Понятия не имею, но мы точно не дома.

— Да это и сове понятно, — меня, наконец, пробило. — Что это за эпоха средневековья? Куда нас занесло? Мы вообще к Лене собирались, а не в музей исторического романтизма.

— А чего ты вообще затрещал? Я что ли виноват в том, что нас сюда забросило? Давай, поворачивай обратно! Нам нужно к Лене!

— Ребята, ну давайте хотя бы сувенирчиков понаберем! Все равно хозяев нет, да и есть ли они на самом деле? Ну, пожалуйста, хотя бы самый маленький… малюсенький…

— Мих, хватит ныть! Мы не знаем, что это и где, а уж тем более лапать чужие вещи, да еще и без спросу — уж точно не дело для настоящих джентльменов.

— Ой, не могу, джентльмен нашелся! — захохотал я.

Загадки, сплошные загадки. «Все, мне это надоело, — подумал я. — Терпеть не могу, когда со мной играют, причем так нагло и откровенно. Кто они вообще такие? Что им надо? Нет, не знаю, как остальные, но лично я здесь задерживаться не собираюсь, хотя желание остаться и